Зеленая заря
Шрифт:
Его беспокоила сохранность лута, но он понимал, что тушить лут нечем. Оставалось лишь налутать сколько можно и сбежать.
Помимо баивой фуры Ваздакки в лутинге участвовало еще пара тачил различной вместимости. Поэтому большая часть орков присоеденилась к Ваздакке — после того, как тачилы были нагружены бочками, места в них не осталось. Баивая фура покинула погрузочно-складской узел одновременно с первыми жаркими взрывами горючего.
— Гони в мектаун! — надрывался в переговорное устройство Ваздакка. — Жолотой Жуб ништяков за бензак отсыпет!
В нем проснулась странная уверенность, что он лучше знает, что делать. Вернее, ему просто не приходило в голову,
Но далеко не все орки были под действием скрежещущего рева внутреннего переговорного устройства баивой фуры. Водила фуры, ведомый чутьем и удачей, быстро нашел выход из лабиринта технологических проездов и выбрались за периметр нефтедобывающего и перерабатывающего комплекса, который уже начал пожирать огненный торнадо. Они с грохотом от бьющихся друг об друга и о стены фуры бочек перевалили через лежащие на дороге взорванные ворота и запылили прочь. Возможно, даже в сторону Мектауна. И вот тут то их и встретили.
Эти парни были явно продуманные, “тактишные”. Их машины были обшиты броней с более рациональными углами наклона, а большие пулялы не намертво приварены к капотам, а установлены на вращающихся лафетах в кузовах. А еще у них были гарпуны. Этих тачил было три. Они ждали поодаль. Как только баивая фура Ваздакки вывалилась из пылевого облака, тяня за собой хвост и капая на землю бензаком и маслом из лопнувших бочек, двиглы тачил взревели и они кинулись наперерез Ваздакке.
Тот как раз вылез из люка, чтобы полюбоваться на пожар позади. И усмел заметить опасность впереди. Он быстро сориентировался в обстановке.
— Эта майа фура! — взревел Ваздакка. Нырнул обратно в башню и зарычал в переговорное устройство. — Дави этих гадов, они лут хатят забрать!
Выполнить эту команду водила вряд ли смог. Быстро сократив дистанцию, “тактишные” тачилы остановились, и орки-пулеметчики в массивных противопылевых очках открыли огонь по кабине фуры, стараясь достать сидящих в них орков через бойницы. Судя по воплям и тому, как фура вдруг резко вильнула в сторону, едва не перевернувшись, и потеряла ход, им удалось.
Тактишные орки на секунду перестали стрелять, начав весело орать друг на друга. Видимо, выясняя, чей это был удачный выстрел. И вот тут Ваздакка, радостно зарычал. Безумная пляска неба и земли в его прицеле прекратилась и наконец смог навестись и выстрелить. Одновременно с ним заговорили большие пулялы в спонсонах — гретчины в них, не сделали ни единого выстрела за время боя в застройке. А вот от возможности пострелять в орков они удержаться не смогли. Благодаря тактишным оркам, окружившим баивую фуру с трех сторон, каждый из них — Ваздакки, гретчин из левого спонсона и гретчин из правого — выбрали свою собственную цель. А благодаря тому, что фура катилась тихо, или личному вмешательству горки или Морки, или просто удаче, все трое попали в цель. Обе тачилы, ставшие целями гретчинов, были буквально изрешечены. Жолотой Жуб не зря слыл умелым меком — его пулялы для гретчинов были хороши. А вот пушку делал один из его помощников — снаряд Ваздакки попал прямо в двигло тачилы и взорвался, снеся куском оторванной брони верх черепа стрелку. Но это не помешало им функционировать — и тачиле, и стрелку. Хотя последний начал ужасно мазать, даже больше чем обычный орк. Возможно, это из-за того, что ему сорвало очки. Тем не менее, дымя пробитым двигателем, тачила дернулась, загрохотала, сорвалась с места и укатила прочь —
Если не считать еще нескольких небольших сложностей, чисто логистического характера, всего через неделю Ваздакка вернулся в Мектаун. На своей собственной фуре и в сопровождении двух тактишных тачил. И у него все еще было две трети кузова бочек с бензаком. Жолотой Жуб должен был остаться доволен.
Глава 22. Главное не поебдить, а быть поебдителем
Oi see boyz of green
Red wartrukkz, too
'Umies go 'boom'
For me an' you
An' Oi fink to myself
"What a wondaful WAAAGH!"
Я вижу зеленых парней
И красные траки тоже
Большие срелялы делают “Бум!”
Для тебя и меня
А чот я думаю про себя:
“Какой чудесный ВАААГХ!”
(Песни орков)
У орков есть слабые места. Например, вкусовые рецепторы. Скорее всего орк не сможет отличить на вкус, например, стакан кока-колы, от чайной ложки песиколы, разбавленной в стакане бензина. С другой стороны, эта ошибка не будет стоить орку слишком серьезных последствий — потому что желудок орка, это его сильное место.
Тоже самое можно сказать и о остальных его чувствах. Слух орка не отличается изысканностью, и не сможет отличить тонкие нюансы эльдарского горлового пения. И цвета орки различают не так хорошо, чтобы вдруг замереть от острой красоты заката на этой пустынной планете.
Но было бы откровенной ложью сказать, что орку незнакомо чувство прекрасного. Просто орочья красота она… Иная.
Нет ничего более вкусного, чем маслянистый, обволакивающий звук затвора, выплевывающий крупнокалиберную гильзу. Бьющий по ушам чудовищный грохот многоствольного пулемета орка-понтореза — орку кажется утонченным. Ах, как нежно подвывает шестой ствольный блок. О, возвратно-боевая пружина каждую четвертую гильзу отстреливает с пикантной оттяжкой. А обволакивающий тело близкий взрыв сочно бьет в лицо не только осколками, но яркими красками.
Конечно, орки не смогут посоревноваться с гурманами и меломанами в изысканных терминах, описывающих их ощущения. Зато они уверенно победят их в яркости этих ощущений. Весь тот коктейль гормонов, которые вызывают у человека удовольствие от еды, музыки, и красоты, изредка доводя некоторых до чувственного экстаза — по сравнению с тем, что творится организме орка, просто струйка пива против радужного водопада из амфетаминов. Блекнет.
Не удивительно, что орки легко подсаживаются на вещи, которые дарят им такие ощущения. Раз выстрелив из шестизаряда, они снова и снова хотят слышать его, чувствовать отдачу вдыхать горький дым самодельного пороха каждый день, утром, в обед и вечером. И жаждут повышения дозы. Стоит лишь раз орку шмальнуть из большой стрелялы — и он будет искать этого, такого вкусного, яркого, громкого ощущения снова и снова.
Вот и Ваздакка не избежал этой зависимости. “Бум!” грохотала стреляла в башне его Баивой фуры. Дутс-дутс-дутс — вторили ей малые стрелялы в спонсонах с запаенными внутри гретчинами. Да-да-да-да-да — лязгала большая пуляла Узбога, которую он приварил к крыше башни Его мотало вместе с ней, когда башня поворачивалась, но Узбога, похоже, не особо волновало в какую сторону стрелять. Лишь бы было в кого.
Все это, несомненно, было прекрасно. Первые полчаса. А после, перед Ваздаккой, как перед командиром экипажа, встали серьезное, в какой-то степени философские, вопросы.