Зеленое солнце

Светлая Марина

— Я ни одной сессии не завалила! Ты мне за это квартиру обещал.

— Это было до того, как ты, бесстыжая, голышом сниматься начала. Телефон, кстати, тоже гони. Тебе его тоже я покупал.

— Блин! Па! Ну что такого?!

— Как раз у тебя будет повод подумать без твоего Олексы ненаглядного! Он же тебя надоумил? А?! Что молчишь?

— Я сама, — проворчала Милана, но было ясно, что пыл у нее поубавился. Понимала, что отец так просто не спустит. Перегнула.

— Сама ты сегодня из комнаты не выйдешь, а я тебе

завтра скажу, что мы будем делать со всем этим бардаком. Телефон давай!

— Мам! — пискнула она.

— Не зли отца еще больше! — примирительно промямлила Наталья Викторовна.

— Офигеть.

— Я долго ждать буду? — прорычал Александр Юрьевич. Багровый весь. Сейчас мать побежит ему капли капать и умасливать, а он по своему обыкновению будет упрямиться и дальше горячиться. Если повезет, то к утру его хоть немного отпустит.

Милана резко вытащила из заднего кармана шорт телефон и ткнула отцу.

— На!

Модненький айфончик второго поколения, купленный всего-то на новый год, перекочевал в руки отцу. А после оказался в его кармане. Брагинец хмуро воззрился на дочь.

— Ужин тебе Светлана сюда принесет, видеть тебя не могу. Из дома чтоб ни шагу. Ясно?

— А ты дверь запри и решетки на окна привари, — пробухтела Милана и снова демонстративно устроилась в кресле.

— Надо будет и сделаю! Совсем совесть потеряла!

— Саша, пойдем! — снова вмешалась мать. — Она подумает, она поймет, что была не права!

— Поймет она! Что она может понять? Воспитание с детства закладывается, для нее вот это — уже норма!

— Сашенька, ну не рви сердце, тебе прилечь надо! — и Наталья Викторовна принялась подталкивать его к двери, и весьма успешно. А уже на выходе, пока Александр Юрьевич продолжал выкрикивать что-то, но уже из коридора, успела обернуться, закатить глаза и шепнуть дочери: — Сиди тут, я его успокою. Как же ты так?

И после этого дверь беззвучно, вопреки всему стоявшему в комнате еще мгновение назад гвалту, закрылась и Милана осталась одна.

Потом ее длинные ноги мелькнули по комнате, пересекая пространство, и она прислушалась к тому, что происходило в коридоре. Какое-то время там еще слышались голоса родителей и их шаги, а когда стало тихо, она метнулась к кровати. Выудила из-под нее ноутбук и зашла в Скайп.

— Лекса, блин, — шептала Милана, уменьшая звук, чтобы мелодия вызова не гремела на полквартиры, — я же вижу, что ты онлайн. Отвечай! Иначе рискуешь остаться еще и без подружки.

Причины присутствия Лексы в онлайне, впрочем, угадать было несложно, как и интерпретировать его промедление — обменивался с очередной пассией смайликами, желая ей спокойной ночи и эротических снов про него. Однако вызов Миланы принял довольно быстро, свернув телячьи нежности и традиционно предпочтя им крепкую пацанскую дружбу.

На экране появилось улыбчивое круглое лицо — причина его вечных переживаний в

виде пухлых щек. И мелькнула любимая чашка с Тони Старком — это оне чаю изволили.

— Привет! — радостно отозвался Олекса. — Че случилось?

— Не ори, — негромко проговорила Милана и обернулась к двери. Там было тихо. — Капец случился. Отец журнал увидел. Понятия не имею, где он его откопал. Но судя по его истерике — кто-то добрый осведомил.

— В смысле? С той съемкой?

— Не тупи! — прошипела она.

— Не, ну а что такого? Ты на ней шикарно получилась! — возмутился Лекса.

— Вот и я говорю, классные фотки. А он орет. Посадил меня под домашний арест, трубу отобрал. Fuck!

— Тихо! А то сейчас еще и ноут отберет. Начнем друг другу голубей слать. Херово, что это всплыло до того, как он тебе хату купил. Вы ж уже что-то присматривали?

— Угу, — уныло кивнула Милана. — Шикарнючую студию. Вид на реку, джакузи, домашний кинотеатр. Но знаешь, что еще хуже? Он завтра какую-то херь подкинет. Вот прям чую, придется мне изображать паиньку долго. Угрожает без кредитки оставить… — она помолчала и сердито прошипела: — S-s-shit! Вот че ему не так, а, Лекса? Классные фотки, шикарное белье. Матери б такое купил. Старый придурок!

— Так может, он сам журналы почитывает? А? — мрачно хохотнул Лекса. — И наткнулся? Такие жлобы обычно первые моралисты.

— Ну я откуда знаю. Говорит, что в офисе показали. Слу, может, с утра извиниться? Он такое любит. Типа все по его чтобы.

— Ну попробуй, вряд ли может быть хуже. А мать чё говорит?

— Обещала успокоить, но ей тоже досталось, — хохотнула Милана, снова оглянулась на дверь и приглушила голос: — Типа это она виновата, — и, не сдержавшись, снова прыснула: — А я, между прочим, на его бабку похожа. Так что это его гены виноваты, что я красивая!

— Да красивей некуда. А если он не смягчится, что делать будешь?

— Изображать послушную дочурку. Ну а какой выход? Без денег, без хаты. Ну ладно, в универе можно попробовать на бюджет перевестись. Но блин! Я туда поступала, потому что он заставил. А теперь, плати, грит, из своих гонораров. Оно мне надо?! Да и нормальные бабки пока только один раз и заплатили, за эту как раз съемку.

— Ну да… но ты ж в курсе, если что, по-братски моя койка — твоя койка! И потом я целыми днями в студии торчу.

Сам Олекса уже полтора года как съехал от родителей и снимал квартиру на скромный заработок парикмахера. Но ему повезло — родители помогли ему с открытием собственного салона красоты и смотрели сквозь пальцы на то, что занимался он совсем не тем, чем они бы хотели. Впрочем, везение было относительным. И сам Олекса отдал бы все свои мечты и планы скопом за одну-единственную. Чтобы его сестра все еще была жива и они зажигали, как раньше. И черт с ним, учился бы на теплоэнергетика, по заветам папы.