Зеленое солнце
Шрифт:
Но именно туда он и перся, в областной центр вместо того, чтобы хотя бы немного выдохнуть после утреннего идиотизма.
День начинался сумбурно. Меняли смену охраны, Назар объезжал территорию, на отдельных участках забирал товар, отвозил на базу, потом снова перся в лес, потому что вызвонили — долбодятлы устроили махач, передрались за добычу. В итоге оказалось, что еще и пришлые, не свои. Кое-как разобравшись с ними, Назар отправился домой, по пути набрав Милану, чтобы сказать, что скоро приедет и они все-таки погуляют. Плевать, что уже вторые сутки почти не спал.
Но одно дело
Ему судьба в лице Станислава Яновича уготовила второе, хотя ничего и не предвещало. Стоило Назару показаться в усадьбе, как ему тут же сказали, что хозяин просил зайти, как только явится. Кречет мысленно выругался, да делать оказалось нечего.
В принципе, Стаху было глубоко плевать, насколько племянник с ног валится, если дело есть.
«В конце концов, ты из отпуска и должен быть полон сил», — заявил ему Шамрай-старший, отправляя в дорогу — забирать каких-то партнеров, приезжавших сегодня из Кловска на станцию, чтобы после везти их к Бажану, на охоту. Дескать они хотят ружейную с соколиной совместить, а значит, и сам Назар там понадобится.
«Тюдор не любит, когда стреляют», — резонно возразил Шамрай-младший, но Стах лишь отмахнулся. К птице он сантиментов не питал. К чувствам племянника — тоже.
«Выстрелы его пугают, он не будет охотиться, так вообще никто не делает», — с нажимом повторил свою мысль Наз.
«Сегодня покажешь им кречета, мне некогда возиться, завтра уже я их развлекать буду. А ты уж денек потерпи без своих новых увлечений, никуда они не денутся!» — рявкнул в ответ дядька, почему-то резко выйдя из берегов. Слишком внезапно, чтобы Назар успел сообразить, что сейчас дядя Стах имеет в виду Милану.
А когда сообразил, вспыхнул. Снова. До ярости, как только накануне.
«А можно я Милану с собой позову, я обещал ей тоже показать», — дерзко, с вызовом спросил он, окончательно сбивая этот барьер, чтобы впредь без недосказанностей.
«Нельзя. Там народ серьезный, ими заниматься надо, а не девкой!»
В ответ Назар промолчал. Так молча и вышел. Всей разницы с днем накануне — успел к ней заскочить. Марья сказала, что гостья с утра еще у себя, только что к завтраку спускалась. И Назар на сей раз не таясь — в комнату постучал, дождался, что откроет. С порога набросился на ее губы извиняющимся поцелуем, природу которого она распознала сразу. Одной фразой пригвоздила: «Что? Опять работа?»
И что ему было отвечать? Сегодня хотя бы легально все.
Столичные оказались шумными, хлопотными, назойливыми и, что самое гадкое, не охотиться приехали, а бухать. Начали еще в дороге, когда он забирал их — уже были хорошо поддатые. Предложение перенести охоту отмели сразу, хотя до самых охотничьих угодий Назар питал надежду, что они доберутся до коттеджа и больше уже ничего не захотят. Но, как известно, надежды юношей питают. Хорошо хоть кречета от Бажана после поездки забрать не успел, и тут времени терять не пришлось непонятно на что.
В итоге, как и следовало ожидать, охота не задалась. И дело было отнюдь не в Тюдоре, да и не в Назаре. Ловчая птица, конечно, несколько отвыкла, пока сезона
В конце концов, они все же дошли до напуска, и кречет даже принес добычу — поймал тетерева. Но когда Назар освободился, то едва ли не перекрестился и выдохнул с облегчением. У него уже почти не оставалось времени до того, как понадобится менять патруль на клондайке, но по крайней мере он еще успевал увидеть Милану.
Скучал по ней отчаянно. Второй день через жопу. И если так будет тянуться все оставшееся время ее каникул, то он точно рехнется. Даже раньше, куда как раньше. Уже с трудом себя контролирует, погрузившись в нее настолько, что физически ломало от того, что они целыми днями порознь, а ночами она его к себе не подпускает. А что будет через неделю?
Надо было что-то делать, потому что иначе по всему выходило, что он ее потеряет. И какая уж разница — сейчас или через полтора месяца. Назар понятия не имел, как привязывать ее к себе, какими путами. Она не птица, в конце концов, ее не приручишь, клобучок на нее не натянешь. Но какой толк ей от него сейчас, и какой толк будет потом, когда она вернется домой, в свою столичную жизнь? Эти мысли вызывали болезненные толчки под ребрами, и он гнал их изо всех сил. Потому что следующая, которая неминуемо появлялась, — что он в принципе может ей дать?
У него своего — только этот фиат, трейлер, которому лет больше, чем им с Миланкой, и бабкина хата, которую она незадолго до смерти на него переписала. Да только там такая древняя халупа, что не то что жить в ней, просто в гости позвать такую девушку, как Милана, стыдно. И если что и было ценного — то земля, на которой она стоит. Большой участок над рекой в живописном месте. Когда-то там целое хозяйство было, но вести его стало некому, потому только и осталось, что беленая мазаная развалюха под четырехскатной соломенной крышей и древний сад, который все же до сих пор плодоносил даже безо всякого ухода — только и успевай собирать. Иные деревья еще прадед сажал.
Собственно, все. Больше он ничем не располагал. Работал, конечно. Даже зарабатывал по рудославским меркам неплохо, да и тратиться ему особенно не на что — вот и вкладывался то в машину, то в кемпер. Но среди прочего он прекрасно понимал, что это его «неплохо» вряд ли устроит саму Милану. В будущем. В их общем будущем.
А потом Назар встряхивался и взрывался новой мыслью — а она сама видит это их общее будущее? Что вообще между ними может быть общего? Летний роман на ее каникулах, пока она здесь скучает? У них была неделя секса во время путешествия… и все? Или было еще что-то? Что-то, что дало бы ему право ее не отпускать?