Зеленые глаза викинга
Шрифт:
Совершено было правонарушение, а как докажешь? Да, напал он на нее, но не убил же! Да, вложил ей ствол в руки, но могут списать и на хулиганство. И кому списывать? Кто сознается под протокол?
Так-то...
– Про то, кто прислал твои с Баскаковым фотки, ничего не ясно. Да и искать особо никто не ищет. Сама знаешь нашу запару! – Ваня вздохнул невесело и, кивнув в сторону двух грязных тарелок в раковине, спросил: – Так что у вас с ним, Даш? Перемирие? Что он тут делал в такой поздний час?
– Сырники ел, – рассмеялась она.
А в голову тут же полезла всякая дребедень.
А
Потом, когда с ней случилась беда, он эти снимки анонимно пересылает в отдел, чтобы вызволить ее из беды. Сам же намекнул, что аноним мог действовать исключительно по такой мотивации. Вон даже у нее на это ума не хватило, а у него что же, его больше, что ли?
– Это ты, Вань?! – вцепилась она в рукав его футболки и с силой тряхнула. – Скажи, это ты сфотографировал нас с Баскаковым на юге?
По тому, как он перепугался и отчаянно замотал головой, Даша поняла, что нет, это не он. Да он и не смог бы так долго молчать. Он все ей всегда выбалтывал.
– Тогда кто? – снова откидываясь на спинку стула, задумчиво обронила она. – Кто тогда прислал эти фотографии?
– Кто их сделал, – подсказал Ваня.
– Умный, да?! Ясно, что фото прислал тот, кто их сделал. Или тот, кто послал человека, чтобы их сделать. Слушай, Вань! – вдруг вспомнила она. – А что ты конкретно знаешь о Славе Сулеймане? Только не отвечай мне вопросом: а зачем это мне? Потом скажу.
Может быть, тут же добавила она про себя. Может быть, она и скажет, но не сию секунду. Она сама запуталась окончательно во всех своих фигурантах. Не хватало еще и Ваньку запутать. Тот станет думать только об этом и окончательно забросит свою основную работу. Получит нагоняй, потом еще, а там и до рапорта об увольнении недалеко. Притащится к ней на порог и скажет: «Принимай на работу в свое агентство».
А того и в помине нет.
Кто же придумал, а? Кто?! И с какой целью?
– Слава Сулейман – фигура в криминальных кругах весьма известная, – начал важничать сразу Ванька, приосанившись и разложив руки на столе, и того не заметил, балда, что всю сметану подобрал своими худосочными локтями. – Он приехал откуда-то из Средней Азии к своему двоюродному брату с парой рубашек в чемодане и в рваных штиблетах. Было это еще до вражды Баскакова с двоюродным братом Славы.
– Все это я знаю и без тебя! – фыркнула она. – Забыл, чье дело мы с тобой рыли? Меня интересует время, после того как Баскаков был выпущен из-под стражи.
Сама она с Сулейманом, по паспорту Сулеймановым, не встречалась ни разу. Но протокол его допроса читала. Сплошные слезы и желание узнать, кто так поступил с семьей его брата. Острое желание! И называл даже несколько фамилий, Баскакова в том числе. Но ни намека на месть, ни единого. Более того, из его смиренных речей казалось, что человек этот собственной
Но потом...
То ли в цене не сговорились, то ли Сулейман решил, что негоже дело брата продавать конкуренту, которого к тому же менты тягают по подозрению в убийстве всей семьи брата и его самого в том числе. Дело с продажей акций не срослось. Какое-то время было тихо, а затем...
Затем ей стало не до Сулеймана Славы, работы другой навалилось, а много позже с ней самой начали происходить ужасные злоключения. До Сулеймана ли? И не вспомнила бы никогда, кабы не добры молодцы из его команды, взявшие ее след прямо от подъезда…
– Ты знаешь... А сказать-то особенно и нечего, – обескураженно развел руками Ваня, подумав. – Тихо живет Вячеслав Сулейманов. Очень тихо и благопристойно. Не пьет, не замечен с бабами в кабаках и банях. Ни разу не участвовал в разделе сфер влияния. Тихо отходит в сторону, и все. Без драк и разборок. В мечеть местную ходит с семьей. Много молится.
– Картину или икону писать с него можно, – недоверчиво скривилась Даша. – И что же, у него охраны никакой? Не держит он мордоворотов на всякий пожарный случай?
– Может, и держит, только мордовороты те, как ты говоришь, в приличных костюмах ходят. В ухе наушник, в кармане ствол, а в другом кармане разрешение на ношение этого ствола. Чист, Даша.
– До противного чист?
– Может, и так, но ни разу по сводкам ни он, ни его люди не проходили.
– А если пройдут? – вдруг решилась она немного пооткровенничать. – Ты станешь к нему внимательнее?
– С чего это вдруг? – сразу навострил ушки Ванька.
– Вот послушай, что сегодня было...
И Даша в деталях рассказала ему о том, как повстречала сегодня двух молодчиков возле своего подъезда. Как вели они ее до самого магазина. Но внутрь заходить не стали. Как наблюдали сквозь витрину за ее кругами, что она нарезала по торговому залу с тележкой. Как вынуждена она была вызвать телефонным звонком Баскакова и потом...
– Ты мне как раз из магазина и звонила, Даша?
Ванькины глаза увлажнились. Расчувствовался птенец. Понял, что хотела старшая наставница его о помощи попросить. Ни о ком вот не вспомнила в трудную минуту, а ему позвонила. Стало быть, доверяет, не забыла и верит в его верность и порядочность.
Это его растрогало. Он даже голову опустил, часто-часто заморгал. Хоть носовой платок ему в руку суй, честное слово!
– Ну да, да, из магазина. Что вообще об этом скажешь?
– Что скажу?
Он глянул на нее исподлобья с явной опаской. Попробуй тут промахнись с этой умницей! Чуть что не так скажешь, сразу замолчит и домой отдыхать отправит. А ему домой не хотелось. Тошно там было и скучно. И на работе без Полукаровой тоска угнетала зеленая. Если бы не Нелька с ее сплетнями глупыми, что хоть как-то развлекали, то и вправду увольняйся.