Зеленые холмы Земли. История будущего. Книга 1
Шрифт:
Его прервал невысокий, болезненного вида человек с выпирающими, словно у крысы, верхними зубами.
– Минуточку, брат председатель, – сказал он. – Я хотел бы задать вопрос брату Харви.
Он повернулся к Харви и ехидно спросил:
– Ты говоришь от имени гильдии или только за себя? Может быть, ты и вовсе не веришь в гильдию? Ты, случаем, не… – он приостановился, скользнув взглядом по костлявой фигуре Харви, – не шпион, а?..
Харви глянул на него так, как смотрят на таракана, плавающего в тарелке с супом.
– Сайкс, – произнес он, – не будь ты таким коротышкой, я вбил бы твои зубы тебе же в глотку. Я помогал
Ударил молоток председателя.
– Прекратите, – потребовал он. – Никто из знающих историю гильдии не сомневается в лояльности брата Харви. Продолжаем в обычном порядке. – Он прокашлялся. – Обычно мы не даем слова посторонним. Большинство из вас терпеть не может инженеров, которые с вами работают, но есть среди них один, которого всем нам приятно послушать по неслужебным вопросам. Думаю, это оттого, что у него та же грязь под ногтями, что и у нас. Во всяком случае, имею честь представить вам мистера Шорти Ван Клика!..
Выкрик из зала прервал его:
– Брата Ван Клика!
– Отлично, брата Ван Клика, заместителя главного инженера нашего родтауна.
– Благодарю, брат председатель. – Представленный оратор проворно взобрался на трибуну, раздаривая собранию улыбки. Его прямо-таки распирало от внимания к своей персоне.
– Спасибо, братья. Разумеется, наш председатель прав: здесь, в зале гильдии сектора Сакраменто, или в любом другом помещении гильдии я чувствую себя куда уютнее, чем в клубе инженеров. Эти сопляки-курсанты у меня уже в печенках сидят. Кто знает, если бы я окончил один из престижных технических институтов, возможно, я считал бы иначе, но свою точку зрения я вынашивал там, внизу, в «преисподней». А теперь я хочу сказать о ваших требованиях, которые Транспортная комиссия вам же и швырнула в лицо. Вы позволите мне быть откровенным?
– Говори, Шорти!
– Можешь нам доверять!
– Возможно, мне не стоило бы об этом и говорить, но ваши интересы – это мои интересы, и молчать я не могу. Дороги в наши дни – самое главное, а вы – те люди, которые их заставляют катиться. И разве не справедливо бы было, если бы ваше мнение выслушали, а просьбы удовлетворили. Думается, политики достаточно умный народ, чтобы понимать это. Иногда, просыпаясь ночью, я ловлю себя на мысли: а почему бы нам, техникам, не взять это дело полностью в свои руки и?..
– Мистер Гейнс, звонит ваша жена.
– Хорошо. – Он взял трубку и повернулся к видеоэкрану. – Да, дорогая, я помню, что обещал, но… Ты абсолютно права, дорогая, но из Вашингтона просили показать мистеру Блекинсопу все, что он пожелает. А я никак не думал, что он прибывает сегодня… Нет, я не могу поручить заместителю. Это было бы невежливо. Он министр транспорта Австралии. Я говорил тебе… Да, дорогая, я знаю, что вежливость начинается дома, но ты же понимаешь – дороги должны катиться. Это моя работа, и ты знала, за кого выходила замуж… Да, это тоже часть моей работы… Вот, славная девочка. Мы обязательно поедем куда-нибудь завтра с утра. Давай сделаем так: ты закажи лошадей, завтраки, и мы устроим пикник. Я встречу тебя в Бейкерсфилде, как обычно… До свидания, дорогая. Поцелуй за меня малыша перед сном.
Он положил трубку на пульт, и хорошенькое, хоть и недовольное разговором, лицо жены исчезло с экрана.
В
РОДТАУН ДИЕГО-РЕНО
ГЛАВНЫЙ ИНЖЕНЕР
Усталым взглядом Гейнс посмотрел на вошедшую:
– А, это вы. Хотите добрый совет, Долорес? Никогда не выходите замуж за инженера. Выходите за художников, они чаще бывают дома.
– Хорошо, мистер Гейнс. Мистер Блекинсоп уже здесь, мистер Гейнс.
– Уже? Я не ждал его так скоро. Видимо, корабль «Антиподов» [32] приземлился раньше времени.
– Да, мистер Гейнс.
– Долорес, вы когда-нибудь испытывали эмоции?
– Да, мистер Гейнс.
– Хм… по вам не скажешь. Ну ладно, придется поверить, вы же никогда не ошибаетесь. Пригласите мистера Блекинсопа.
– Хорошо, мистер Гейнс.
Ларри Гейнс поднялся, приветствуя гостя.
«Не больно представительный малый», – подумал он, протягивая вошедшему руку и обмениваясь принятыми в таких случаях любезностями. Сложенный зонтик и котелок выглядели, пожалуй, чересчур идеально. Оксфордский акцент гостя не мог скрыть резкий гнусавый выговор уроженца Австралии.
32
Имеется в виду компания «Antipodes Transways», упомянутая Хайнлайном в «Человеке, который продал Луну» и других рассказах. – Примеч. С. В. Голд.
– Рад видеть вас, мистер Блекинсоп. Надеюсь, ваше пребывание у нас будет приятным.
Блекинсоп улыбнулся:
– Уверен, что так и будет. Это мой первый визит в вашу замечательную страну. И знаете, я чувствую себя здесь как дома: эвкалипты, коричневые сопки…
– Но цель вашей поездки, конечно же, деловая?
– О, разумеется! Моя основная задача – изучить дорожные города, родтауны, и доложить моему правительству, имеет ли смысл применять поразительный американский опыт для решения наших социальных проблем. Думаю, вы понимаете, что именно по этой причине меня и отправили к вам.
– Да, я так и понял. Не знаю только, что именно вы бы хотели посмотреть. Полагаю, вы уже наслышаны о родтаунах – как они начинались, как действуют и так далее?
– Да, конечно, кое-что я читал, но я же не инженер, мистер Гейнс. Моя сфера – социология и политика. Мне было бы интереснее посмотреть, как эти замечательные технические нововведения повлияли на людей. Давайте так: вы будете мне рассказывать о ваших дорогах, как будто я вообще о них ничего не слышал. А я буду задавать вопросы.
– Согласен, это хороший план. Кстати, сколько человек в вашей делегации?
– Только я один. Своего секретаря я отослал в Вашингтон.
– Понятно. – Гейнс взглянул на часы. – Скоро ужин. Я предлагаю пройти на Стоктонскую полосу. Там скоро будет проезжать неплохой китайский ресторанчик – очень даже рекомендую. Перекусим – это займет час, не больше, – а заодно вы посмотрите, как действуют наши дороги.
– Отлично.
Гейнс нажал клавишу, и на большом экране у противоположной стены появился плечистый молодой человек, сидящий за полукруглым пультом, перед которым располагалась контрольная панель, усыпанная приборами. Во рту у него застряла дымящаяся сигарета.