Зеленые и Серые
Шрифт:
— Думаете, они отпустят нас просто так? — нахмурилась Сильвия. — Я думала, что мы используем ревун и исчезнем, пока они не придут в себя.
— Я бы не стал делать это без особой необходимости, — ответил Ференцо. — Начальство очень не любит загадочных дел. Пока, как я понимаю, в руках у вас не было никакого оружия, никого не ранили, не повредили имущество, а яхту Галена одолжили с его разрешения. — Он вопросительно взглянул на Николоса. — Ведь он дал разрешение, так?
— Не волнуйтесь, — сказал Сирил. — Я позабочусь об этом.
— Тогда, думаю, мы свободны. — Ференцо
— Не сомневайтесь, — заверил Зенас. — Как сказал Торвальд, чем больше народу, тем лучше. — Он улыбнулся Кэролайн. — И для зеленых, и для серых, и для людей.
49
— Так что конкретно хотел от вас Серрета? — спросил Ференцо, маневрируя в вечернем манхэттенском потоке машин.
— Главным образом хотел поорать, — ответил с заднего сиденья Роджер, прижимая к себе Кэролайн. — Не буквально, конечно, а очень цивилизованно.
— Да, это он умеет, — сочувственно подтвердил Ференцо.
— Но задал, конечно, и несколько конкретных вопросов. Преимущественно о нашем непосредственном участии.
— Надеюсь, вы ему ничего не сказали?
— Прикинулись полнейшими идиотами, это его жутко разозлило, — заверил Роджер. — Особенно когда Кэролайн стала объяснять, что произошла ошибка и на самом деле никто ее не похищал.
— Разозлился — это не то слово! Он так и жаждал найти что-нибудь — хоть что-то, — что можно было бы предъявить Николосу и Сильвии в качестве реального обвинения. Но половина зеленых уже исчезла, а у тех, что еще остались, не было ни оружия, ничего незаконного, ни вообще чего-либо, что можно было бы использовать против них. Даже тех дисков не оказалось, которыми, как клялся Мессерлинг, они швырялись. По-видимому, не нашли ничего, кроме нескольких симпатичных безделушек.
— Поразительно, — согласился Роджер. — Ревун, конечно, тоже не оставляет следов.
— И даже никаких видимых последствий, во всяком случае, на тех уровнях, которые они применяли, — заметил Ференцо. — Серрета так отчаялся, что хотел спустить в Гудзон водолазов, чтобы найти причину тех взрывов.
— Какое расточительное использование денег налогоплательщиков, — пробормотал Роджер.
— Да, думаю, Мессерлинг понял это. Или он решил, что лучше замять это дело.
— Уж лучше так, чем признать, что несколько безоружных мужчин и женщин надрали спецназу задницу.
Роджер смотрел в окно на огни города и на проходящих людей. Накопившееся за неделю напряжение теперь дало себя знать, и он чувствовал невыразимую усталость.
Но они справились. Он, Кэролайн, Ференцо и другие смогли все одолеть.
— Да, такие вещи обычно припоминают, когда подходит время выделения ассигнований, — согласился Ференцо. — Кэролайн, вы так ничего и не сказали.
— Я все думаю, что сделает Серрета с вами. — Кэролайн плотнее прижалась к Роджеру.
— О, думаю, завтра, когда я приду к нему в кабинет, он уже остынет. Невзирая на все кульбиты, которые пришлось выкинуть из-за меня департаменту, мы все-таки остановили предполагаемую бандитскую
— Надеюсь, — прошептала Кэролайн и поежилась. — Как думаете, мир сохранится?
— Загадывать сейчас невозможно, — ответил Ференцо. — Но имейте в виду, что за исключением первого поколения беженцев ненависть с обеих сторон была чисто умозрительной, не направленной на кого-то или что-то конкретно. Теперь, когда им придется иметь дело друг с другом лично, думаю, большинство старых клише и стереотипов начнут постепенно стираться. И не забудьте, что теперь с обеих сторон есть силы, которые искренне хотят испытать этот шанс.
— Хотя есть и такие, что не хотят, — предупредил Роджер.
— Конечно, но думаю, большинство из них в конечном итоге придет к тому же. Хафдан, вероятно, поддержит брата — нехотя, но поддержит. Александр так потрясен выходкой Николоса, что, скорее всего, не будет высовываться достаточно долго и, надо надеяться, за это время поймет, что мир возможен. Сирил же был за мир с самого начала.
— А Николос? — спросила Кэролайн.
Ференцо пожал плечами.
— Вероятно, никогда больше не высунется, — заключил он. — Но, по крайней мере, он себя показал во всей красе. Нет, думаю, самое трудное позади.
— Хотя чуть-чуть не сорвалось. — При одном воспоминании об этом Роджер вздрогнул. — Если бы Торвальд послушался брата, пока Сильвия боролась с Николосом, все могло и рассыпаться.
— Это уж точно. Особенно потому, что я совсем не уверен, будто Сильвия была так беспомощна, как казалось.
Роджера пробрал озноб.
— Вы хотите сказать, что это была проверка?
— Почему бы и нет? — возразил Ференцо. — Отозвав воинов, она уже сделала ход. Поскольку Николос все равно уже напал на нее, почему не притвориться слабой и не посмотреть, как серые отреагируют?
Роджер тихонько присвистнул.
— Рискованно.
— Но вполне в ее духе, — заметила Кэролайн. — Надеюсь только, что Торвальд так же хочет мира, как и она.
— Хочет, — твердо сказал Роджер. — На самом деле никто не знал о том, что он был в гораздо более выгодном положении, чем думали все. В ответ на согласие притвориться, будто поверил в ложный маневр Сильвии, он потребовал, чтобы ему дали тайно перебросить часть людей на позиции в Центральном и Морнингсайд-парке, где живут зеленые. Он хотел иметь какой-то козырь на руках на случай, если мы ошиблись с планом зеленых.
— Почему же он ничего об этом не сказал, когда Николос стал угрожать, что погибнут дети серых в Бруклине и Квинсе? — нахмурилась Кэролайн.
— Потому что тогда его вспыльчивый брат мог сорваться и начать крошить зеленых воинов.
— Думаю, твоя логика убедила его, что его отец действительно хотел мира. — Кэролайн снова прижалась к нему. — Наверное, он действительно тебе доверяет.
— М-м. Почти как тебе Сильвия.
— Как угодно, — пробормотал Ференцо. — Лишь бы сработало.