Зеленые пятна
Шрифт:
Лишь бы только его не обнаружили.
Пока все шло нормально. Главное, его не заметили в штурманской рубке. Он прижался к полу, стараясь поскорее забиться в угол. Никто не наклонился, не поднял и не уничтожил его. Ему пришлось долго не двигаться. Иначе любой мог повернуться и увидеть жесткий, похожий на червяка предмет длиной чуть меньше шести дюймов. Вначале взгляд, потом крики и... все кончено.
Но в этот раз, похоже, он выждал хорошо. Корабль давно взлетел. Штурманская рубка опустела, пульт заперт. Он быстро нашел трещинку в стальном кожухе,
Передняя часть его тела была острой и жесткой, как рашпиль. Он выбрал провод нужного ему диаметра и рассек его одним прикосновением; отступив на шесть дюймов, перерезал его еще раз. Вырезанный кусок он толкал перед собой, пока не задвинул в самый угол панели, где никто не смог бы его обнаружить. С внешней стороны провод был покрыт эластичным коричневым материалом, а сердцевина его была сделана из блестящего, гибкого металла. На сердцевину он, конечно, не походил, ну и ладно. Достаточно, что покрывающая его кожица напоминала поверхность провода.
Он вернулся и ухватился за обрезанные концы спереди и сзади. Крошечные диски-присоски вступили в действие, тело напряглось и вытянулось, исчезли даже швы в тех местах, где он присоединился к обрезанному проводу.
Теперь они ни за что его не найдут. Будут смотреть прямо на него и видеть сплошной длинный провод.
Если, конечно, не станут присматриваться очень тщательно. Тогда в определенном месте заметят два крошечных пятнышка мягкого, блестящего, зеленого меха.
– Примечательно, - заметил доктор Вайс, - что эти зеленые волосики обладают такими колоссальными возможностями.
Капитан Лоринг осторожно разлил бренди. В некотором смысле событие надлежало отметить. Через два часа закончится подготовка к прыжку через гиперпространство, а после этого, еще через два дня, они вернутся на Землю.
– Значит, вы убеждены, что зеленый мех - это орган восприятия?
– Именно так, - кивнул Вайс. От спиртного лицо его пошло пятнами, но он понимал, что повод действительно есть, очень хорошо понимал. Эксперименты прошли с большими трудностями, но получены чрезвычайно важные результаты.
Капитан жестко улыбнулся:
– С большими трудностями... Можно, наверное, сказать и так. Только я бы на вашем месте ни за что не пошел на такой риск.
– Чепуха. Мы здесь все герои. Все, кто полетел на этом корабле добровольцы и храбрецы, достойные барабанов, фанфар и труб. Вы тоже рисковали, прилетев сюда.
– Вы первым пересекли барьер.
– Да риска-то особого и не было, - пожал плечами Вайс.
– Я же предварительно выжег перед собой всю землю, не говоря о том, что меня окружал передвижной барьер. Это все чепуха, капитан. Не будем считать, кто сделал меньше, а кто больше. Помимо всего прочего, я мужчина.
– Так то оно так, но бактерий в вас не меньше, чем в женщине. А значит, вы одинаково уязвимы.
В разговоре наступила пауза, необходимая для того, чтобы выпить.
– Хотите еще?
– спросил капитан.
– Нет, спасибо. Я свою норму уже превысил.
– Давайте по последней,
– За маленькие зеленые волосики, благодаря которым Сэйбрук все понял.
Вайс кивнул.
– Планету, конечно, надо поставить на карантин.
– По-моему, это не выход. Рано или поздно кто-то приземлится там по ошибке. И может случиться, что у этих людей не окажется ни прозорливости Сэйбрука, ни его мужества. Предположим, они не взорвут свой корабль, как это сделал Сэйбрук, а вернутся в какое-либо необитаемое место.
Капитан помрачнел.
– Как вы думаете, сумеют ли эти существа когда-нибудь наладить собственные межзвездные перелеты?
– Сомневаюсь. Доказательств, конечно, нет. У них ведь совершенно иная ориентация. При их жизненном укладе инструменты оказались совершенно излишними. Насколько нам известно, на всей планете не сыщешь даже каменного топора.
– Надеюсь, вы правы. Да, чуть не забыл, Вайс, не уделите ли немного времени Дрейку?
– Это парень из "Галактик пресс"?
– Да. Когда мы вернемся, о планете Сэйбрука узнает широкая публика, и я бы не хотел, чтобы репортаж получился излишне эмоциональный. Я попросил Дрейка обратиться к вам за консультацией. Вы достаточно авторитетный биолог, с вашим мнением считаются все. Не возражаете?
– Помогу с удовольствием.
Капитан устало закрыл глаза и покачал головой.
– Головная боль, капитан?
– Нет. Просто подумал о бедном Сэйбруке.
Корабль ему надоел. Недавно возникло такое чувство, словно его вывернули наизнанку. Это встревожило, и он обратился за объяснением к сознанию четко мыслящих. Очевидно, корабль перескочил через безмерный океан пустого космоса, называемого еще "гиперпространством". Четко мыслящие знали все.
Но... корабль ему надоел. Поразительный в своей бесполезности феномен. Живые фрагменты были довольно умело сработаны, но в конце концов это лишний раз доказывало их несчастье. Они из кожи вон лезли, чтобы завладеть большим количеством неодушевленного вещества, какового в них самих не содержалось. Подсознательно стремясь к полноте, они понастроили механизмов и без устали мотались по космосу, пытаясь найти, найти...
Эти существа не могли найти того, что искали, в силу собственной природы. И не найдут, пока он им не позволит.
При этой мысли он слегка вздрогнул.
Полнота!
Эти куски даже не знали такого понятия. Слово "полнота" имело у них отрицательный оттенок.
В своем невежестве они могли даже с ней сражаться. До них прилетал еще один корабль с большим количеством четко мыслящих фрагментов. Они подразделялись на два типа: производители жизни и стерильные. (Второй корабль в этом отношении отличался разительно. Все четко мыслящие были стерильны, в то время как остальные, смутно мыслящие и немыслящие, оказались производителями жизни. Это было странно.)