Зеленые созвездия
Шрифт:
Да плевать, — смеюсь я и рвусь дальше.
Моя сущность поглощает Пустыни Африки. Самые мрачные и злые, что даже говорить не хочется. Я обволакиваю умирающих от голода детей и растекаюсь вдоль Нила.
Мне нужно поглотить Океаны.
Мне нужно поглотить Океаны!
Вау! — первым я слышу Индийский. — Чувствую воду. Но ты человек.
Я человек, — киваю впопыхах, продолжая расти.
Постой! Я тебя помню! — восклицает Индийский Океан. — Ты лет пять назад приходил. Или шесть.
Может
Конечно. Ты был тогда глупеньким и нежным. Я ещё называл тебя самым мощным водным малышом.
Я вспоминаю эту кличку! Да! Она затерялась в недрах моего сознания давным-давно. Ностальгические слёзы текут по щекам. Только не щекам сущности, а щекам малюсенького физического тела, что сейчас стоит на верхушке Обелисковой скалы и держит Тёмного Повелителя за шиворот, как котёнка. А товарищ пластмассовый Оле всё ещё сопротивляется и отрывает от меня куски сущности. Такие мизерные, что смешно.
Кто тут болтает, объясните, а? — раздаётся сонный голос Северно-Ледовитого Океана.
Братишка! — восклицает Индийский. — Ну-ка скажи мне, сколько мы не виделись?
Копать мой лысый череп, — Северный сразу просыпается. — Индусик пришёл. Как долго мы тебя не слышали. С какого лешего ты набрёл-то?
У нас тут проводник очутился. Мощный Водный Малыш. Хотя, сейчас он уже совсем не малыш.
Никита, — представляюсь я.
Это ты, человек??? — удивляется Северный. Блин, голос у него такой приятный и сонный. Почему-то напоминает длинноволосого рокера, валяющегося на диване.
Ну да, человек.
Нунифига себе! — восклицает Северный. — Я думал, что Природа просто водную стихию объединила. А тут человеческий детёныш покрывает пространство сущностью.
Господа, вам тысячи лет. Я удивляюсь вашему низкому слэнгу, — педантично говорит Атлантический Океан. Я смеюсь. — Пардон, сударь Никита, что вам прежде довелось познакомиться с моими взбалмошными братьями. Поверьте, не все мы такие босяки, как может показаться.
Когда же вы уже угомонитесь, — ворчит Материк Африка. — Ну распух малец, ну чего из этого сенсацию делать?
А того! — вдруг гремит голос Тихого Океана. — Значит, матушка Природа родила своего настоящего Сына. Не тех названных самозванцев, что любят друг друга и кроют братьями, а настоящего. Твоё сердце соткано Природой, вручную, с любовью, — последние слова Тихого Океана обращены ко мне. И моя аура трепещет от восторга.
Я… я польщён, — выдавливаю и больше не знаю, что сказать.
Я знаю, как ты рождался, — говорит Тихий. — Сквозь нас проходят миллиарды историй, все мои братья уже забыли эту. А я помню.
Это ты про мальчика, который сразу умер человеком? — спрашивает Индийский.
Про того самого. А ты лучше помолчи
Я некоторое время молчу. В моих мыслях вертятся кое-какие догадки. Но чтобы проверить их, мне нужно поглотить три оставшиеся единицы: Северную Америку, Южную и Антарктиду. Океаны и Материки затихают, наблюдая за мной.
Моё тело серьёзно сжимает губы, а сущность с лёгкостью накрывает три оставшихся Материка, сцепляясь с обратной стороны земного шара. И когда к исполинским голосам добавляются ещё три, они сливаются в одно.
Потому что я слышу саму Природу.
Всю её, которая создавала жизнь с начала времён.
Моя сущность погружается в космическую тишину. Я даже немного чувствую Луну. Но ярче всего ощущается сущность Всей Природы. Она такая… тёплая, любящая и огромная, что мне опять хочется плакать.
Привет, — шепчу я. — Мне всегда хотелось с тобой поговорить.
Привет, Сын, — отвечает Природа, и у неё голос моей мамы.
Ну как. Нельзя сказать, чтобы моя физическая мать и была Природой. Женщина по имени Оля всю жизнь читала детективы, душилась ужасным парфюмом и Природа заключалась лишь в её работе. Геолог. Да и то, не столько Природа, сколько — земля.
Но я слышу голос мамы потому, что она умерла и теперь является частью Природы. И именно её сущность говорит со мной. Если бы физическая мама сейчас была бы жива, я бы услышал чей-то другой голос.
На секунду разум теряется, как тогда, когда Володька объяснил, что Тёмный Повелитель и вторая половина Земли, любящая Природу — это единое целое. Вот и сейчас. Со мной вроде говорит моя родная мама, в объятья которой я любил зарываться в детстве, вдыхая запах хвойного шампуня, и сама Природа, которая задолго до моего рождения и рождения первого человека, придумала Воду. И обе они — единое целое.
А ещё я понимаю, что именно она говорила со мной тогда в норе.
Мне становится почему-то грустно и на миг хочется вернуться обратно в дом дедушки, только вместе с мамой. Поэтому я говорю:
Я хочу здесь остаться.
Это невозможно, — отвечает Мама. — Твоё человеческое тело не даст. Ты умрёшь. У тебя остаётся очень мало времени.
Я оглядываюсь назад. Тёмный теперь едва заметен. А моё тело… оно стало полупрозрачным. Оно растворяется, не в силах потянуть такую огромную сущность, которая сейчас у меня.