Зеленый берег
Шрифт:
— Ездила к ним, чтобы взглянуть на внука, — увлеченно говорила женщина, — Первые-то два года сильно беспокоилась: думала, не будет у них ребят. А теперь, право, хочется выйти на улицу и крикнуть: «Знаете, у меня есть внук! Я бабушка!»
Гаухар промолчала. Оказывается; вон какие еще радости бывают у людей. Что ж, не сразу все счастье достанется только ей.
Приближался Зеленый Берег. Гаухар уже собрала вещи, оделась. С палубы она смотрела напряженно вперед. Кажется, вот этот
Гаухар подошла ближе к борту, не переставала смотреть, Держась за перила. Вон Агзам стоит на пристани! Нет, не он… Как не он? Это у него в руках цветы.
Агзам, должно быть, увидел Гаухар, поднял цветы над головой. Ба, сколько там знакомых лип и кроме Агзама!..
На пристани Гаухар прежде всего поздоровалась с Бибинур-апа, потом уж с Вильданом. Не преминула спросить:
— Как себя чувствует Миляуша?
— Дочка у нас! — почти выкрикнул он.
— Поздравляю с первенцем! — Гаухар повернулась и в другую сторону: — О, и Хайбуш-бабай здесь! Здравствуйте, здравствуйте! Вы, кажется, совсем помолодели?.. Здравствуй и ты, Джамиля! — Гаухар расцеловала будущую золовку. — Как поживаешь, милая?
— У нас все хорошо. А вы, должно быть, много занимались, вид усталый.-
— Не заставляй, Джамиля, свой язык говорить лишнее, — вмешался дед Хайбуш. — Язык — он хитрит, а глаза не обманут. Невестка выглядит очень хорошо.
— Вот вы все повторяете — невестка да невестка, — шутливо попрекнула Гаухар, — не рановато ли, Хайбуш-бабай?
— Кому рановато, а кому в самый раз, — захихикал дед Гаухар сочла благоразумным оставить бабая в покое. Его трудно смутить в разговоре, скорее он заставит покраснеть. — Пока ее окружали встречающие, Гаухар и двух слов не, успела сказать Агзаму. Наконец они остались одни. Какое-то время шли молча. Гаухар пытливо взглянула на Агзама — под глазами тени, лицо осунулось.
— Ты не болел тут? — тихо спросила Гаухар. Он рассмеялся, вызывающе тряхнул головой, — это и раньше водилось за ним.
— Некогда болеть. Срочной работы было много.
— Что за работа?
— Э, работы всегда хватает. Гаухар остановилась.
— Агзам, перестань дурачиться, скажи по-человечески… Чем же ты был занят?
— Обставлялся… — Он выдержал длинную паузу и нарочито будничным тоном объяснил: — Знаешь, я получил тут квартиру, двухкомнатную… давно обещали. Ну, переехал. В новом доме дали: Надо было навести порядок, все поставить на свои места. Должно быть, замотался малость…
Он
— Квартиру?! Новую? Ты не шутишь?
— Раз в новом доме, значит, новую, — сказал Агзам.
— Говоришь, двухкомнатную?! Ой молча кивнул.
— Здорово! — вырвалось у Гаухар. — Вот уж не ожидала! И в каком районе?
— В Верхнем конце. Недалеко от Миляуши. Ведь новые дома строят только там.
— Недалеко от Миляуши, — как во сне, повторила. Гаухар и покачала половой.
Вот и домик тетушки Забиры. Во дворе всюду ровная зеленая щетка травы. Дорожки чисто подметены. На шестах, как обычно, сушатся горшки. Гусят и гусынь не видно, — должно быть, пасутся в овражке за домом.
— Ой, вернулась моя долгожданная! — воскликнула тетушка Забира, вытирая руки о передник. — Здравствуй, здравствуй, милая! Поздравляю тебя с новеньким дипломом!
Гаухар поцеловала ее в щеку, прижала к груди.
— Спасибо, тетушка Забира. Я так по тебе соскучилась.
— Смотри-ка, Агзам, и по нас еще скучают! Маленький, полный цветов дом стал еще уютней и родней. Стол накрыт праздничной скатертью с крупными узорами. Полный порядок и в маленькой, отгороженной занавеской спаленке Гаухар.
— Присаживайся, Агзам, я сейчас, только переоденусь.
На столе уже шумел неизменный самовар.
Перед вечером, когда спала дневная жара, они вышли на берег Камы прогуляться. Здесь дышится легче и простора много. Шли все той же узкой тропинкой вдоль кромки берега. Но трава уже скошена, лежит в рядках. Густой запах вянущей зелени кружит голову. Кама течет, как бы переливаясь. Мелкие волны еле, плещут о берег. Впрочем, это даже не всплески, а скорее шепот, вздохи, идущие откуда-то из глубины реки.
Вот и знакомая скамейка — широкая доска, прочно прибитая к двум столбикам, врытым в землю. Можно посидеть, передохнуть. Они молчали несколько минут. Потом Гаухар тихо спросила:
— Ты слышишь?..
— Конечно, слышу, — кивнул Агзам. — Это волны плещут о берег.
— Нет, Агзам, нет! Это сердце стучит… — Гаухар как никогда глубоко и ласково взглянула на него.
Слишком многое сказал этот взгляд. Агзам осторожно сжал горячую ее руку.
— Никогда не думала, что счастье бывает такое…
— Огромное, да?
Агзам привлек ее к себе. Она чуть покачнулась, но скамейка была слишком короткой, чтобы можно было отстраниться. Их глаза все сближались в бесконечном встречном взгляде.
На Каме под закатным солнцем играли, переливались бесчисленные блики, вспышки. Если присмотреться к ним внимательно, они многое скажут.