Зелёный король
Шрифт:
Реб стиснул кинжал в правой руке, опустив большой палец на лезвие. Оружие заняло устойчивое положение. Оттолкнувшись правой ногой, он сделал двухметровый прыжок и нанес левой рукой удар по «глазам», а правой одновременно вонзил кинжал в «тело», воткнув его сверху вниз. Клинок блеснул и вошел в «тело» до самой кости на уровне ложечки. Одним движением руки Реб вырвал кинжал. «Горло» у «тела» было перерезано. Все движения Реба были четкими и молниеносными.
Он сделал два шага назад, руки его опустились вдоль туловища.
Невдалеке лежал обезглавленный манекен.
– Очень неплохо, – сказал слегка охрипшим голосом Дов
Под маленькими усиками, которыми Лазарус обзавелся совсем недавно (создавалось впечатление, что они выросли за ночь), сверкнули в улыбке крупные белые зубы. Он был довольно плотным мужчиной – при росте метр семьдесят весил восемьдесят пять килограммов. Он родился пятьдесят лет назад, в самом конце прошлого века, в Петах-Тикве, что в переводе означает «Врата надежды». Это первое еврейское поселение, основанное в Палестине на берегах реки Яркон исступленно верующими эмигрантами, бежавшими от русских погромов. Родители Дова были членами организации «Возлюбленные Сиона», носили рубахи и сапоги до колен. Они прибыли в Петах-Тикву в 1882 году.
Крепко сбитое тело, доброжелательная улыбка и мягкий близорукий взгляд из-под очков придавали Дову вид, который мог легко ввести в заблуждение любого, кто вступал с ним в контакт.
Дов был ярым сторонником насилия, отчасти из-за врожденной склонности к агрессии. Иногда казалось, что его сжигает какая-то невидимая, но всепоглощающая страсть. Яэль Байниш считал, что Лазарус прежде жил в Ирландии и сражался там в рядах Ирландской республиканской армии Коллинза. По предположению Яэля, он мог жить в Соединенных Штатах, Южной Америке или на Востоке. В 1925-1930 годах Дов Лазарус обзавелся связями в Нью-Йорке и Чикаго, которые сыграли затем главную роль в судьбе Реба Климрода.
Но настоящее признание Дов Лазарус получил только в 1933 году, после второй встречи с Давидом Бен-Гурионом [15] .
– Сейчас твоя очередь, – сказал Лазарус Яэлю. – И постарайся. Водрузи голову манекена на место и представь, что перед тобой человек, которого тебе предстоит немедленно зарезать.
Согласно плану Баразани, Лазарус должен был лично заняться новичками-иммигрантами, прибывшими из Австрии. С другой стороны, это было его главной обязанностью в «Иргуне»: обучать новичков и превращать их в истинных бойцов «армии теней». Организация «Иргун» была создана в 1937 году и первоначально не являлась террористической. К осени 1945 года ею руководил тридцатидвухлетний Менахем Вольфович Бегин, уроженец Белоруссии. В Палестине он появился в 1942 году.
15
Впервые он встретился с Бен-Гурионом в 1906 году, когда будущий глава сионистов прибыл сюда из Польши. Во второй раз они встретились во Франции в 1933 году. В то время Бен-Гурион совершал поездку по Европе, проводя избирательную кампанию среди европейских евреев. По выражению Бен-Гуриона, Дов Лазарус – это живая бомба, человек, который наконец-то нашел возможность посвятить себя достойному делу. До конца своих дней Дов Лазарус боготворил Бен-Гуриона.
– Плохо, и даже очень плохо, – сказал Лазарус. – Единственный шанс для тебя в том случае, если английский часовой
Он поднялся, но казалось, что он сидит на месте, и подошел к манекену:
– Яэль, сейчас я буду манекеном. Попытайся перерезать мне глотку. Сними обувь, начинай нападение и попробуй по-настоящему убить меня.
Байниш снял ботинки и принял боевую позу. Кинжал, который сжимала его рука, был острее бритвы, а лезвие напоминало тесак.
– У тебя только минута, чтобы меня прикончить, – сказал Дов Лазарус. Повернувшись спиной к Яэлю, он смотрел на белую стену своего иерусалимского дома, стоявшего на узкой улочке на границе старых еврейских и армянских кварталов. Над домами возвышалась башня Давида.
Яэль в нерешительности посмотрел на стоящего рядом Реба. Тот кивнул головой, и Яэль метнулся в сторону Лазаруса…
…Секунды через три-четыре лезвие кинжала было приставлено к его собственному горлу. Под кадыком была слегка поцарапана кожа, резкая боль пронзила правое плечо.
В комнате повисла пауза.
– Можно мне?
Взгляды двух юношей встретились и напряженно застыли в тишине. Ее нарушил резкий голос Дова Лазаруса:
– Нет, – сказал он, как отрезал.
Оба молодых человека, чудом выживших в Маутхаузене, 28 сентября 1945 года участвовали в своей первой боевой операции. Они умели многое. К примеру, они научились получать нитроглицерин. Для этого следует капать по капле глицерин (руки не должны дрожать) в смесь, состоящую из равных частей азотной и серной кислоты. Крепость изготовленной смеси должна быть не меньше семидесяти градусов по шкале Бомэ. Они знали, как изготовить обыкновенный порох, и для этой цели собирали со стен сараев, конюшен и пещер селитру. Научились обращаться со взрывчатыми веществами, которые использовались в боевых условиях. Эти вещества диверсионные группы похищали в основном на английских военных складах: тол, гексоген С-4, мелинит, динамит и другие. У Яэля Байниша обнаружились выдающиеся способности по изготовлению взрывчатки. У него было даже собственное «фирменное блюдо» – зажигательная смесь, на одну треть состоящая из селитры с добавлением такого же количества сосновой смолы и одной части сахарной пудры. Наличие последнего компонента особенно радовало Яэля, напоминая юноше о приготовлении пищи. Не один раз у него появлялось желание испечь пирог.
Яэль специализировался на взрывчатке. А Реб, благодаря потрясающему чувству сохранять хладнокровие при любых обстоятельствах, главенствовал в боевой обстановке.
Во всех группах, подготовленных Лазарусом для групп «Иргун» и «Штерн», было достаточно отважных, даже безрассудных ребят. Реб отличался от всех. И не столько своим хладнокровием в опасной ситуации. Все они постоянно пребывали на грани между жизнью и смертью, прошли через концлагеря, видели гибель близких людей, и это научило их не бояться смерти и быть до безумства отчаянными в критических ситуациях. Они стали членами диверсионных групп для того, чтобы не сойти с ума, обрести смысл жизни, отомстить за все, что им пришлось пережить.
Все это пережил и Реб. Но он был другим. Он никогда не встревал в споры о будущем еврейского государства. В этом его взгляды целиком совпадали со взглядами Дова Лазаруса. А для Лазаруса любая политика была полнейшей абстракцией, он признавал только действие и жил этим. Вероятно, именно поэтому между ними установились довольно необычные отношения сотрудничества и соперничества. А ведь Дову Лазарусу было почти пятьдесят, а Ребу Климроду… почти восемнадцать, а точнее, всего лишь семнадцать полных лет.