Зеленый король
Шрифт:
Человек остановился у двери в апартаменты и, не постучав, посмотрел на Диего. Тот приблизился, уже собираясь отстранить докучливого посетителя.
— Господин Хаас? Будьте добры, доложите ему, что Джетро здесь.
— Джетро?
— Просто Джетро. Он ждет меня.
Диего вошел в номер и передал сказанное. Реб кивнул, не вдаваясь в расспросы.
— И он знает мое имя. — заметил Диего.
— Да, — уставившись в пустоту, сказал Климрод. — Впусти его, Диего, и, пожалуйста, с этой минуты пусть меня не беспокоят. К телефону я не подхожу. Мне потребуется два часа. А затем пусть придет Линда. В одиннадцать тридцать. Если она пожелает ждать до той поры.
Он слышал,
— А что Линда? Высокая брюнетка, говоришь?
— Да, к тому же знает наизусть Тагора и Ги Леклера, ты таких любишь.
— Значит, я жду только ее.
Он явно был в прекрасном настроении.
— В общем, — сказал Диего, — за исключением этого Фергуса «черт-знает-как-его-там-дальше» все идет хорошо?
— Да, очень хорошо, если не считать его.
Диего в халате вышел в гостиную и спустился, чтобы позвать упомянутую Линду, которая ждала в комнате двумя этажами ниже. И коль скоро уж оказался там, сделал такое же предложение другой девице, Терри, хотя она не была ни блондинкой, ни толстушкой. Ну один-то раз можно изменить своим привычкам.
«И потом, я теперь такой красивый, такой чистенький, наверное, в постели сегодня буду очень хорош!»
Совершенно случайно он обратил внимание на четыре папки — Реб как раз собирался убрать их. Ничего особенного в них не было — простые картонные обложки, ничем друг от друга не отличающиеся…
…кроме цвета: одна — черная, другая — красная, третья — зеленая и четвертая — белая.
Джетро проработал у Реба по меньшей мере тридцать лет. Он возглавлял необычную разведывательную сеть, обслуживающую одного лишь Короля. Таррас считает, что Яэль Байниш сыграл определенную роль в ее создании.
Что же касается появления Джетро в Вегасе в тот момент и того факта, что он рискнул предстать перед Диего, то это лишь означало: дело, затеянное Королем 16 и 17 сентября, было очень важным. Готовился своего рода «финансовый День Святого Валентина» [50] .
50
14 февраля 1929 года, в день Святого Валентина, в Чикаго произошла резня (Капоне расправился тогда с семью противниками).
Черная папка находилась в руках Гаррисона Куинна, адвоката, прибывшего из Нью-Йорка и остановившегося вместе со своим компаньоном Томом Макгриди в отеле «Пески».
Ни Куинну, ни Макгриди не был знаком Лас-Вегас. Они приехали сюда впервые. А переговоры с проходимцами были для них совсем новым занятием, хотя они и не слишком их боялись. И тот и другой были коммерческими адвокатами, со всех точек зрения подготовленными к подвохам, оба одинаково любили четко составленную документацию и, когда надо, особенно если речь шла об интересах, которые они защищали, были одинаково несгибаемы.
Врученное им досье их полностью удовлетворяло. Они находили его замечательным. С пристрастием поработав над ним, они не нашли ни одного упущения. Этот Лернер, без сомнения, знал свое ремесло, хотя и не располагал к себе — речь у него была торопливой и сбивчивой, а внешность — как у рассыльного из похоронного бюро. Да, в первый раз, когда Лернер пришел к ним с предложением о сотрудничестве, он не произвел на них особого впечатления. Адвокаты
Гаррисон Куинн раскрыл черную папку. В ней лежали две машинописные странички без бланкового штампа и без подписи. Куинн прочитал их и вздрогнул. Не говоря ни слова, он протянул текст Макгриди. После чего обернулся и повнимательнее пригляделся к молодому человеку в очках с металлической оправой, сидевшему позади него между двумя его ассистентами из конторы «Куинн и Макгриди». О молодом человеке в очках Куинн знал совсем немного: «Его зовут Бек, это один из моих помощников; он меня представляет. Выполняйте в точности все распоряжения, которые он передаст вам от моего имени».
И тот же молодой человек несколько минут назад незаметно протянул ему черную папку.
Макгриди в свою очередь закончил чтение и закрыл папку. Он остался невозмутимым, но Куинн заметил, что руки у него немного дрожали. Это произошло точно в восемь часов двадцать девять минут утра 16 сентября 1957 года. Куинн медленно оглядел гостиную, расположенную на девятом этаже гостиницы «Пески», где происходила встреча. И громким голосом начал:
— Кажется, собрались все.
Шепот и кивки в знак согласия. В общей сложности их оказалось четырнадцать человек. Слева от Куинна сидел Макгриди. Сзади — два его ассистента и молодой Бек; справа — подозрительный персонаж по имени Эби Левин, а с обеих сторон от него — еще менее привлекательные личности: некий Моффатт, в одном лице представляющий несколько синдикатов, юрист по фамилии О’Коннорс, и. наконец, напротив — пять человек: Мэнни Морген и Сол Мейер, официальные владельцы двух казино и держатели лицензии на их эксплуатацию, которых сопровождал их общий управляющий Джо Манакаччи и их советники — юристы с англосаксонскими фамилиями.
Куинн взглядом поискал Левина:
— Господин Левин?
— Вы выступаете с предложением, — ответил тот. — Вам и начинать.
У Левина были черные, немного запавшие глаза, жесткие и непроницаемые. Куинн неоднократно слышал это имя; кто-то даже говорил ему, что Левин — полномочный представитель синдиката преступлений — если только таковой существует — при американских профсоюзах.
Куинн наблюдал за Моргеном и Мейером, переводя взгляд с одного на другого:
— Вы владеете двумя казино: одно — на улице Стрип, другое — чуть подальше. Доходы от первого в среднем достигают четырехсот двадцати тысяч долларов. А у вас, господин Морген, цифра значительно меньше: триста сорок тысяч. В день.
— Откуда у вас такие сведения? — вдруг разозлившись, спросил Морген.
— Сведения точны, — спокойно ответил Макгриди. — К тому же суть не в этом.
— А в чем же?
— В тех проблемах, с которыми вы столкнулись в настоящий момент, — ответил Куинн. — И тех, что скоро возникнут.
— Очень скоро, — поддакнул Макгриди, чрезвычайно дружелюбно улыбаясь.
— И они вынудят вас продать ваше заведение, — сказал Куинн.
— Продать нашему клиенту, — уточнил Макгриди.
— Не было и речи о продаже чего бы то ни было, — воскликнул Мейер.