Зеленый мальчик. Сказки
Шрифт:
— Рычать на моего папулечку? На моего Тигранполосатика? — приговаривала она.
Горошек весь задрожал от негодования и уже хотел броситься спасать зверей от этой кровожадной девчонки, но тут она сама отшвырнула плеть и, топнув своей пудовой ножкой, крикнула:
— Надоело!
— Что, что надоело? — бросился к ней любящий папаша.
— Надоело быть Сонькой! Хочу, как ты: Всемирноизвестная! Несравненная! Укротительница и повелительница — Сюзанна со своим аттракционом!
— Все слышали? — крикнул маэстро.— С этой секунды кто назовет мою дочь Сонькой, будет высечен плетью из кожи гиппопотама! Теперь она Сюзанна!... И кого же ты хочешь дрессировать? — спросил он.—
— Бабочек,— с улыбкой ответила Сюзанна.
У Тигранполосата от изумления брови полезли на лоб.
— Бабочек?!
— Да, папочка! Во-первых, полная безопасность. Во-вторых, грация и гармония. В-третьих, этого еще нигде и никогда не было. Бабочки под куполом цирка! Самый оригинальный аттракцион в мире!
— А ты уверена, что они поддаются дрессировке?
— У меня свинья запоет, соловей захрюкает.
— Мой характер! — похвалил Тигранполосат. Вот только… Где их взять?
— Не беспокойся, папулечка! — ответила Сюзанна.— Я все предусмотрела. Не зря же я настаивала на гастролях именно в этот захолустный городишко, где самые несладкие пирожные, самые худые торты, а мороженое из ослиного молока! Но зато всего в ста километрах отсюда есть лес Горячего ручья, где никогда не бывает зимы. В этом-то лесу и водятся самые красивые на земле бабочки, каких нет ни в Индии, ни в Африке, ни в Китае, ни на Луне. Вот их я и буду дрессировать!
— Прекрасно … Мухобой! — крикнул Тигранполосат.
Перед ним, как из-под земли, вырос громила, увешанный водометами, мышеловками, липучками и мухобойками. Это был его личный телохранитель.
— Я здесь, маэстро!
— Слушай мой приказ... Скупить все сети, сачки, крючки! Снарядить экспедицию. Через три дня отправляемся в лес Горячего ручья за бабочками.
Сюзанна открыла футляр от скрипки из него огромную английскую булавку.
— А дрессировать их я буду вот этой булавочкой!
Горошек бежал ровно три дня три ночи. Переплыл семь речек, вскарабкался на двенадцать горок, скатился с двадцати одного откоса. Он бежал по пескам, солончакам и такырам [1] . Спрашивал дорогу у птиц, у ящериц, у оленей-хангулов. И все звери, как один, узнав, куда он спешит, указывали ему путь, провожали и охраняли, чтобы какой-нибудь глупый шакал не напугал Горошка, или медведь не утащил его вместо живой говорящей игрушки своим медвежатам. Всю дорогу, спасая Горошка от жары, его сопровождало облачко, а когда оно испарилось, над ним по очереди, сменяя друг друга, летели белые цапли. Тень от цапли была маленькая, но Горошку вполне хватало.
1
Такыр - дно периодически пересыхающего озера.
И вот прибежал он в лес Горячего ручья. Это был чудесный лес с невиданными цветами, теплыми источниками и оплетенными диким виноградом гротами. Но Горошку было не до красот. Он так устал, что, едва вбежав в лес, упал без сознания, и бабочки целый час хлопотали над ним, приводя в чувство. Они напоили его нектаром, замазали медом ранки на ногах, присыпали пыльцой царапины на руках.
— Улетайте! — едва открыв глаза, прошептал Горошек. — К вам едет дрессировщик Тигранполосат со своей дочкой...
— Знаем, знаем! — запищали бабочки. — Ты нам уже все рассказал и какой он страшный, и какая, она толстуха, и что тебя зовут Горошком.
Оказывается, Горошек бредил, пока бабочки выхаживали его.
— Так почему же вы еще здесь?—
— Ты уже можешь встать? — спросила небольшая, но очень красивая бабочка с зелеными глазами и яркими крыльями, словно бы обсыпанными разноцветными кружочками конфетти.
Горошек встал.
— Меня зовут Эрка,— сказала бабочка. — Раскрой ладонь…
Горошек вытянул вперед обе руки, и Эрка в знак высшего доверия к нему села на открытую ладонь.
Это был ритуал посвящения в друзья и своего рода испытание: если у человека черная душа, ладонь его сама собой сожмется в кулак, и бабочка погибнет, зато остальные будут знать с кем имеют дело.
Конечно же, Горошек сдал этот экзамен на пять с плюсом.
— Теперь иди за нами,— сказала Эрка.
Горошек пошел за бабочками, летевшими впереди него пестрой стайкой, и вскоре оказался на холмах, где цвели и благоухали, радуясь солнцу, маки и анемоны, ромашки и васильки, тюльпаны и лисьи хвосты. С самолета эти холмы должны были казаться огромными коврами, вытканными самой природой. На ночь они закрывались, а по утрам снова расцветали.
Но еще больше, чем цветы, поразили Горошка бабочки, которых здесь было, как звезд на небе. Одни парили, словно маленькие дельтапланы, другие порхали, третьи о чем-то шептались с цветами, четвертые обсыпали друг дружку пыльцой. Но, присмотревшись, Горошек понял, что это не шалости и не забавы. У каждой в руках, ну, то есть, в передних лапках, была или крошечная кисточка для опыления, или такая же маленькая леечка, а на поясе — баночки для нектара.
Отовсюду слышались песни бабочек:
— Крылья тонкие легки, Кружит голову нектар, Раскрывают лепестки Нам ромашка и тюльпан! — Лети, пыльца, От родного крыльца, На далекий лужок, Где живет твой дружок.Прямо перед собой он увидел маленький кустик фиалки. Видно, она только что расцвела — возле нее хлопотали сразу три бабочки: одна поила ее из хоботка, другая разглаживала ей платье, слегка помявшееся, пока фиалка сидела в бутоне, третья обмахивала ее крыльями, словно веером, и все трое распевали такими тоненькими голосками, что только Горошек и мог их услышать:
— Госпожа фиалка, Вам воды пиалка От прохладного ручья, Песенка — от соловья, Солнце из-за тучи, Шлёт вам светлый лучик Небо дарит синий цвет, — А сосед ваш молочай Приглашает вас на чай! —пролетая мимо, крикнула бабочка с крошечным самоварчиком в руках.