Зелёный мозг

Герберт Фрэнк Патрик

В маленькой лаборатории Тулука набилось восемь охранников. Они вели себя смирно и как бы извинялись — свидетельство того, что Тулук протестовал в своей откровенно саркастической манере, присущей Ривам.

При появлении Маккая Тулук взглянул на него и снова вернулся к анализу металлического расщепления, поддерживаемого в состоянии стаза субатомным полем под банком разноцветных ламп на своей скамье.

— Занятный материал, эта сталь, — сказал он, наклоняя голову так, чтобы дать возможность одной из своих коротких

и наиболее чувствительных конечностей получше взять образец для тестирования.

— Так это сталь, — сказал Маккай, следя за операцией.

Каждый раз, когда Тулук прикасался к металлу, он выбрасывал сверкающую струю пурпурных искр. Они напомнили Маккаю о чем-то, что находилось где-то рядом в его памяти. Он никак не мог нащупать ассоциацию. Поток искр. Он замотал головой.

— Там на скамейке тест-таблица, — сказал Тулук. — Вы можете взглянуть на нее, пока я здесь закончу.

Маккай взглянул направо, увидел длинный свиток весь исписанный. Он подошел еще на два шага, чтобы дотянуться до бумаги, взял ее и начал изучать. Она была заполнена аккуратным почерком Тулука.

Субстанция: сталь, сплав на основе железа. Образец содержит небольшие объемы магнезии, углекислого газа, серы, фосфора и кремния, немного никеля, циркония и вольфрама с примесью хрома, молибдена и ванадия.

Источник сравнения: соответствует стали Второго века, используемой человеческим политическим объединением Японии для производства мечей периода Возрождения самураев.

Закалка: образец сильно закален только на режущем крае, остальная часть меча остается мягкой.

Измеренная длина оригинала старинного предмета: 1,01 м.

Ручка: льняной шнур обматывает кость и залакирован. (См: прилагаются анализы лака, кости и шнура).

Маккай взглянул на прилагаемый лист: Кость из зуба морского млекопитающего, переделана после использования на каком-то другом старинном предмете, неизвестного состава, но содержащего бронзу.

Анализ льняного шнура был не менее интересен. Он был сравнительно недавнего производства и показывал те же самые субмолекулярные характеристики, как и прежние образцы сырой кожи.

Лак был еще более интересным. Основу его составлял испаряющийся растворитель, который был определен как производное от угольной смолы, но очищенный сок был из древнего укоккового насекомого, исчезнувшего тысячелетия назад.

— Вы приступаете к части, касающейся лака? — спросил Тулук, взглянув на него, поворачивая лицевую щель в сторону, чтобы увидеть Маккая.

— Да.

— Ну, а что вы теперь думаете о моей теории?

— Я поверю во все, что работает, — огрызнулся Маккай.

— Ну как ваши раны? — спросил Тулук, возвращаясь к анализу металла.

— Поправляюсь, — Маккай дотронулся до содранной кожи на виске. — А что вы сейчас делаете?

— Этот материал был изготовлен путем ударов молотом, — сказал Тулук не оглядываясь. —

Я восстанавливаю образец ударов, которые формировали его.

Он отключил поле стази и ловко поймал металл вытянутой конечностью.

— Зачем?

Тулук бросил металл на скамейку, подверг его давлению и взглянул на Маккая.

— Секрет производства мечей, таких как этот, тщательно охранялся, — сказал он. — Он передавался в семьях от отца к сыну веками. Нерегулярность ударов молотом, используемая каждым ремесленником, следовала характерным образцам до такой степени, что производителя можно было легко определить безо всяких сомнений, проанализировав этот образец. Коллекционеры выработали метод определения истинного производства старинных изделий. Он так же точен, как снимок глаза или даже более точен, чем отпечатки пальцев.

— Итак, что вы узнали?

— Я провел тест дважды, — сказал Тулук, — чтобы быть совершенно уверенным. Несмотря на тот факт, что ревивификация клеток лака и шнура показывают, что этот меч был изготовлен не более восьмидесяти лет назад, сталь была изготовлена ремесленником, который умер столько тысяч лет назад, что я даже не могу точно сказать. Звали его Канимура, и у меня есть точные доказательства этого факта.

Интерфон над скамьей Тулука прозвонил дважды, и на нем появилось лицо Ганаман из отдела юристов.

— А, вот вы где, Маккай, — сказала она, глядя мимо Тулука.

— Ну, что еще? — спросил Маккай, мозг его все еще переваривал заявление Тулука.

— Нам удалось получить эти судебные запреты, — сказала она. — Они наложили запрет на все имущество и производство Абнетт во всех мирах сенсов за исключением Говачина.

— А что относительно ордеров на арест? — спросил Маккай.

— Конечно, и это тоже, — сказала Ганаман. — Вот почему я звоню. Вы просили, чтобы вас немедленно известили об этом.

— Говачин сотрудничает с нами?

— Они согласны объявить чрезвычайное положение Кон Сенсов, относящихся к их юрисдикции. Это позволит полиции Федерации и агентам Бюро Саботажа действовать там для задержания подозреваемых.

— Прекрасно, — сказал Маккай. — Если бы сейчас мне еще сказали, как найти ее, я думаю, я смог бы добраться до нее.

Ганаман смотрела с экрана недвусмысленно хмуро.

— Как?

— Да, — огрызнулся Маккай. — Как.

Сообщение об образце феллюма Паленки уже ожидало Маккая, когда он вернулся в офис Билдуна на стратегическое совещание. Совещание было назначено на более раннее время дня, но дважды откладывалось. На Централе была уже почти полночь, но большинство сотрудников Бюро оставались на своих местах, особенно охранники. Медицинский отдел подготовил капсулы Стамерта и ангерита. Отряд охраны, сопровождающий Маккая, пришел в состояние такой резкой готовности, которая являлась всегда результатом воздействия этой смеси.