Зелёный мозг

Герберт Фрэнк Патрик

Тело Тулука вздрогнуло, и он сделал глубокий вдох во все три внешние легкие.

— Мы возьмем в лаборатории свои записи? — спросил он.

— Звездная масса, — пробормотал Маккай. — Представьте себе это. А все, что мы видим здесь… это почти ничто.

— Не положено, что-то здесь, — сказал Калебанец. — Собственное я положило что-то здесь и не создало вас. Маккай разъединяется в присутствии собственного я.

— Вы понимаете общий смысл всего этого, Тулук? — спросил Маккай.

— Понимаю?

О, да. Кажется, она говорит, что не может сделаться видимой для нас, потому что это могло бы убить нас.

— Именно то, что понимаю и я, — сказал Маккай. — Давайте возвращаться и начинать наш сравнительный поиск.

— Вы расширяете субстанцию без цели, — сказал Калебанец.

— А что сейчас? — спросил Маккай.

— Приближается порка, и собственное я разъединяется, — сказал Калебанец.

Маккай подавил приступ дрожи.

— Как скоро, Фанни Мэ?

— Временная соотнесенность единственной дорожки трудна, Маккай. Ваш термин скоро.

— Прямо сейчас? — спросил Маккай и затаил дыхание.

— Вы спрашиваете о немедленной интенсивности? — спросил Калебанец.

— Вероятно, — прошептал Маккай.

— Вероятность, — сказал Калебанец. — Необходимость энергии собственного я расширяет построение. Порка немедленная.

— Скоро, но не прямо сейчас, — сказал Тулук.

— Она говорит нам, что может выдержать еще одну порку, и это будет последняя, — сказал Маккай. — Давайте двинемся, Фанни Мэ, для нас есть свободная дверь для прыжка?

— Свободная, Маккай. Идите с любовью.

«Еще одна порка, — думал Маккай, когда помогал Тулуку собирать инструменты. — Но почему порка так смертельна для Калебанца! Почему порка, когда другие формы энергии очевидно не затрагивают их?»

В какой-то промежуточный момент, а это будет скоро, Калебанец получит порку и умрет. Полусумасшедшая вероятность реальности апокалипсиса была близка. Вселенной сенсов придет конец.

Маккай безутешно стоял в личной лаборатории Тулука, сильно ощущая присутствие толпы охранников вокруг них.

— Идите с любовью.

Компьютерное утешение над местом Тулука у скамьи мерцало и щебетало.

Даже если они идентифицируют звезду Фанни Мэ, как они смогут использовать эти знания? Маккай спрашивал себя. Кажется победа клонилась в сторону Чео. Они не смогли остановить его.

— Может ли быть вероятным, — спросил Тулук, — что эту вселенную создали Калебанцы? Может ли он быть их садовым участком? Я постоянно помню слова Фанни Мэ, что это наше разъединение будет в ее присутствии.

Он наклонился над скамьей, вытянул конечность и открыл лицевую щель достаточно широко, что позволяло ему говорить.

— Почему этот чертов компьютер так долго тянет? — спросил Маккай.

— Проблема пульсации очень сложная, Маккай.

Сравнение требует особого программирования. Вы не ответили на мой вопрос.

— Я не имею ответа. Я надеюсь, что стражники, которых мы оставили на бичболе, знают, что они делают.

— Они сделают то, что вы им приказали делать, — сказал Тулук. — Вы странный сенс, Маккай. Мне говорили, что вы были женаты более пятидесяти раз. Не будет ли это нарушением этических норм, если я задам вам такой вопрос?

— Мне так и не удалось найти женщину, которая смирилась бы с моей работой Чрезвычайного агента, — пробормотал Маккай. — Мы не из тех существ, которых легко любить.

— И все же Калебанец любит вас.

— Она не знает, что мы имеем в виду под этим понятием! — он потряс головой. — Я бы лучше остался на бичболе.

— Наши люди встанут стеной между Калебанцем и любым нападением, — сказал Тулук. — Не назвали бы вы это любовью?

— Это самосохранение, — огрызнулся Маккай.

— Мы, Ривы, полагаем, что вся сущность любви и является формой самосохранения, — сказал Тулук. — Вероятно, это и есть то, что имеет в виду Калебанец.

— Ха.

— Быстрее всего, Маккай, вы никогда не утруждали себя чрезмерно проблемой самосохранения, следовательно, вы никогда не любили.

— Послушайте! Не перестанете ли вы отвлекать меня вашей бессмысленной болтовней?

— Терпение, Маккай, терпение.

— Это он мне говорит о терпении!

Маккай ринулся в движение, он мерил комнату шагами, охранники шарахались в стороны с его пути. Он возвратился к Тулуку и остановился.

— Чем питаются звезды?

— Звезды? Звезды не питаются.

— Она вдыхает что-то там, и она питается здесь, — бормотал Маккай. Он кивнул. — Водородом!

— Что это?

— Водородом, — повторил Маккай. — Если бы мы открыли достаточно широко дверь для прыжка. Где Билдун?

— Он проводит совещание с представителями Кон Сенства по поводу действий высоких инстанций по вопросу введения карантина парикмахерам Красоты. Возникает очевидная вероятность, что наши сделки с Тапризиотами прекратятся. Правительству не нравятся такие действия, Маккай. Билдун пытается спасти нашу шкуру и свою тоже.

— Но ведь есть масса водорода, — сказал Маккай.

— А какая здесь связь между дверью для прыжка и водородом?

— Питает холод и уменьшает жар, — сказал Маккай.

— Что-то тут не вяжется, Маккай. Вы принимали ангерит и нормализаторы?

— Да, принимал.

Отдел считывания в компьютере издал жующий звук, выдал квадратичную линию световых данных, которые затанцевали на дисплее и выстроились в связанные фразы. Маккай прочитал данные.

— Тайван, — сказал Тулук, читая через его плечо.