Зелёный патруль

Витич Райдо

— Что?! — увидев Рокуэй, прижал его к стене.

— Жива, — заверил тот. Теофил ткнулся лбом в каменную кладку стены, дал себе пару секунд передышки и поплелся в спальню. Следом мимо Станса провели упирающегося и изрыгающего проклятья лекаря. Начальник стражи не сдержался и ударил того в живот:

— Придержи свой поганый язык смерд!

Иону свернуло.

Сюда, — кивнул слугам граф, приказывая втащить мужчину в соседнюю со спальней комнату.

— Послушай меня Иона, сейчас тебе развяжут руки и ты тихо пройдешь в спальню, где лежит женщина, дороже

которой у меня ничего нет, — склонился над ним Локлей. Ферри с удовольствием плюнул бы ему в лицо, но взгляд мужчины и тон, заставляли смирить эмоции и послушать, что он говорит. — Там, — граф махнул рукой в сторону стены, за которой видимо и находилась спальня. — Ты будешь вести себя как самый благородный рыцарь. Твое настроение, твое недовольство не должны сказаться на больной, которая нуждается в помощи и заботе. И если ты все сделаешь, как я… прошу, после ты сможешь высказать мне все, что думаешь, и клянусь честью, не будешь за то наказан. Ты понимаешь, о чем я?

Иона нехотя кивнул, стараясь не смотреть на графа. Станс взмахом клинка рассек веревки на его руках.

— Хорошо. Я верю, ты разумный человек и благородного характера. Сейчас ты окажешь помощь даме, а после получишь награду. Клянусь, я буду щедр и более того, забуду твою возмутительную заносчивость, если захочешь стану… твоим другом.

Бред, — не сдержавшись, фыркнул Иона. Станс замахнулся, чтобы ударить его, напомнив тем самым, с кем он общается, но Теофил остановил руку слуги, поморщился:

— Иди, Стас, мы сами разберемся с Ферри.

Мужчина, предостерегающе глянув на лекаря, вышел.

— Дайте вина, — попросил Иона.

— Нет. Ты много внимания уделяешь горячительному. После прикажу выдать тебе бочку, пей, но сейчас ты нужен мне трезвым.

— Я всего лишь хочу пить.

Граф смерил его подозрительным взглядом и кивнул на стоящий на столике кувшин:

— Вода.

Иона с жадностью прильнул к горлышку и выпил почти все. Оттер губы и вздохнул, глянув угрюмо на Локлей:

— Веди.

Интересно, что за женщина толкнула графа на столь изысканный подвиг? Трубадур, блин!

Граф подозрительно оглядел пленника и пошел, приглашая его за собой.

Больная действительно оказалась в соседней комнате.

Иона замер разглядывая изувеченное лицо. Он слишком долго и пристально рассматривал раненную, стоял как истукан настораживая Теофила, ввергая его в панику:

— Не говорите, что ей нельзя помочь, — предупредил, готовый убить мужчину, если тот подтвердит худшие опасения.

— Кто вам сказал? — хрипло спросил Иона и дрогнувшей рукой откинул край мехового одеяла, чтобы осмотреть женщину, но граф перехватил его руку:

— Не смей к ней прикасаться!

Ферри непонимающе уставился на него: ты кто, какого черта здесь делаешь?

И очнулся, нахмурился:

— Как же вы хотите, чтобы я помог ей? Мне нужно осмотреть больную, чтобы понять, что вызывает горячку.

— Ее избили.

— Кто?

— Толпа, — признался нехотя Локлей.

Ферри потерянно кивнул, соображая, как просто это могло случиться.

Иона

решительно убрал одеяло с женщины и осторожно отогнул край туники. На плече горела зеленая татуировка в виде лабиринта.

Локлей с минуту удивленно рассматривал рисунок, и, подняв глаза на лекаря понял, что тот ничуть не удивлен.

— Вы знаете, что это?

— Знак избранных, — глухо ответил Иона, как отмахнулся. Граф кивнул: не сомневаюсь. — Странно, что вы спрашиваете о том меня. Кто вам эта женщина?

— Жена, — твердо и четко молвил граф, секунды не думая и глазом не моргнув. И не солгал, давно придумав себе незнакомку и поверив в то, что лишь она его судьба, другой же нет и быть не может.

Иона тяжело и долго смотрел на него.

— Вот что, господин граф, — отвернулся, посмотрел на изувеченное лицо женщины. — Мое главное условие — не мешать и выполнять все, что я скажу. Сейчас мне нужно осмотреть ее, ощупать кости и мышцы, живот. Я вижу, госпожу изрядно покалечили. Давно ли она не в себе?

— Почти сразу… Второй день.

— Скверно. А сколько мучит жар?

— Столько же.

— И не стихает?

— Нет.

Иона начал осторожно ощупывать скулы и челюсть больной. Локлей дернулся, желая воспрепятствовать, возмутившись и испугавшись, что лекарь причинит боль ангелу, но сдержал себя, видя, что тот осторожен, даже нежен.

Ферри приоткрыл веки больной, чтобы посмотреть зрачки и тяжело вздохнул: похоже тебя крепко помяли, девочка.

Осторожно ощупал руки, каждый пальчик, каждую косточку, потом ноги, живот, смирившись с тем, что граф целомудренно придержал рубашку, скрывая наготу женщины. Пусть его, болвана, после разберемся.

— Скрывать не стану, картина не утешительна, — выпрямился. — Скорей всего главная беда заключена в ранах головы, и все же, на лицо увечье ребер, руки. Мне нужно крепкое полотно. Затем: горячая вода, крепкое, самое крепкое вино, что вы найдете, нож, игла, нитки. И побыстрей.

Граф махнул служанкам: слышали? Тогда в чем дело?!

Те ринулись прочь выполнять приказание.

Отряд сидел на опушке леса недалеко от Мирпуа, ждал «зеленку». Лица усталые, расстроенные, взгляды куда угодно только не друг на друга.

— Можно еще поискать, — упрямо заметил Чиж.

— Десять минут до точки, — напомнил Ян.

— Будет другая точка.

— Мы возвращаемся, — сказал Иван. Не приказал, не попросил, а словно сам себя спросил и не поверил ответу. Николай мрачно глянул на него, напоминая:

— Мы не оставляем своих.

— Не оставляем, — согласился. — Только забираем, если знаем, откуда забрать, и если есть что.

— Она могла не дойти до точки выхода, — задумчиво протянул Сван. — Скорее всего, так и было, ведь связи не было вообще. Так не бывает.

— Ушла в параллель? — покосился на него Иштван.

— Скорей всего, — неопределенно повел плечами.

— Или здесь, но мы плохо искали, — процедил Чиж.

— Коля, маяк даже не шелохнулся за сутки. Где, кого искать? — развернулся к нему Ян.