Зелёный пёс Такс и Господин Вещей
Шрифт:
Вначале подобные казусы казались мне весьма забавными. Маги здешнего мира сами разрабатывают сложнейшие магические заклинания. Но большинству из них недоступны некоторые базовые умения, как, например, защита высоких технологий от магического воздействия. А это и обычное электричество, и простейшие электронные устройства. Считается, что этим искусством может овладеть лишь маг очень высокого уровня — никак не ниже архимага. Поэтому предпочитают методы пассивной защиты: например, не допускают магов на пароходы или продают им билеты только в последний вагон поезда, подальше от парового котла.
Конечно, назвать чернильницу высокотехнологическим изобретением можно лишь
В итоге ему все-таки пришлось просить служанку принести новую, обычную непроливайку. Но каждый раз, когда хозяин хочет макнуть в нее перо, откуда-то из глубины шкафа раздается обиженное хмыкание. Маг весьма нервно реагирует на этот звук, даже письменный стол постепенно переехал подальше от шкафа. Впрочем, негромкие комментарии зловредной чернильницы отлично слышны в любом углу комнаты. Как выяснилось, она умеет не только хихикать и вздыхать. Диапазон ее восклицаний настолько широк, что я не удивлюсь, если в один прекрасный день она заговорит. Прикоснуться к чернильнице хозяин больше не решается, как и колдовать на расстоянии, сквозь шкаф.
Похоже, мне все-таки придется заняться утилизацией этого письменного прибора. Громкое немузыкальное похрапывание, доносящееся с верхней полки по ночам, уже начинает раздражать.
В этом доме стремительно размножающиеся маг-объекты первого рода (или "простые волшебные вещи") никого не беспокоят. Но я даже рад этому. Их нейтрализация — своего рода хобби, позволяющее скрасить мое унылое существование. Исчезновение очередного раздражителя обычно остается незамеченным, что дает мне определенную свободу действий.
Впрочем, мой хозяин вряд ли обращает внимание на такие мелочи. Обычно он слишком погружен в себя, чтобы реагировать на изменения в интерьере. Интересно, какую глобальную проблему он пытается решить? Возможно, я мог бы помочь ему в исследованиях.
Пес, похожий на обычную длинношерстную таксу, но раза в два больше, странной изумрудно-зеленой масти, еще раз горестно вздохнул и с прежним выражением вселенской скорби на морде засеменил к большому шкафу.
Воровато оглянувшись по сторонам, он совершенно не собачьим движением поднялся на задние лапы и осторожно приоткрыл дверцу. Некая блестящая конструкция, напоминающая колесо с тонкими спицами, тут же высунулась из шкафа, явно собираясь вывалиться наружу. Но пес отработанно точным движением ловко задвинул ее обратно. Облокотившись на полку, Такс внимательно вгляделся в книжные завалы. Никого не заметив, он тихонько что-то пробормотал.
В недрах шкафа зашуршало, тихонько стукнуло. Одна книга плавно съехала с верхушки крайнего завала и гулко шмякнулась на пол. Пес воспользовался ею, как ступенькой: не глядя, придвинул лапой и наступил обеими задними.
На край полки величественно выплыла кругленькая чернильница-непроливайка из фиолетового пластика. Выглянув из-под небрежно накинутого носового платочка в синих чернильных пятнах, она вопросительно хмыкнула. Такс вновь тяжело вздохнул, тронул лапой неудачницу и щелкнул зубами. Чернильница, нервно хихикнув напоследок, испарилась в воздухе. Платочек еще некоторое время колебался на сквозняке, но тоже постепенно истаял и исчез. В комнату неожиданным ветерком ворвался запах озона — знак того, что магическое воздействие окончено.
Осторожно прикрыв дверцу шкафа и для верности подперев ее упавшей книгой, пес вальяжно-расслабленной походкой вернулся на свой коврик. Поерзал, пока умостился со вкусом, и в итоге улегся, положив
Где-то в саду из розового куста донеслось еле слышное недовольное хмыканье. Раздвигая стебли и волоча за собой платочек, уже основательно изгвазданный землей, чернильница выбралась наружу и целеустремленно двинулась по направлению к дому. Вид у нее был обиженный, но очень решительный.
МОНБАЗОР
Дождь уже стих, но я этого не слышал. Все мое внимание было приковано к табуретке. Последняя ножка оказалась кривоватой, что вносило дисгармонию во внешний вид изделия. Впрочем, если повернуть другой стороной, этот предмет мебели выглядел почти симметричным. Правда, из-за коротковатой ножки сидеть на нем было бы затруднительно.
И снова злосчастная магия! Именно поэтому бытовое использование технологий здесь сильно ограничено. Мой мир, сотканный из магических заклинаний, накладывает свой отпечаток на любую немагическую конструкцию. Причем результаты могут быть совершенно непредсказуемыми. Здесь иногда проще наколдовать, чем сделать что-то своими руками.
Вытачивать новую ножку было некогда. Слуги могли в любой момент заглянуть в спальню, чтобы пригласить на завтрак. Поэтому пора возвращаться. Тем более, что в кабинете есть книжка по столярному делу, предусмотрительно обернутая непрозрачной бумагой и надежно спрятанная в недрах шкафа. Почитаю ее за едой, может, найду что-то полезное для себя.
Выйдя в спальню, я услышал треск дров в камине, вздохи и цокот когтей моего пса, доносившиеся из кабинета. Позже послышался скрип дверцы шкафа, хихикание вредной чернильницы, шелест листьев за окном. Эти звуки складывались в общую картину утра, в которой я чувствую себя уютно и спокойно. Свежий запах озона, внезапно ворвавшийся из соседней комнаты, добавил знакомых ноток.
Мне очень нравится, что здешняя жизнь неразрывно связана с природой. Все свое детство, всю юность я провел в городах. В них разговаривали на разных языках, их жители родились в разные века, но все они были одинаково пыльные и нестерпимо шумные. Ни в одном из них я не чувствовал себя дома. Я всегда знал, что живу в них временно.
Я влюбился в Вольтанутен с первого взгляда: обилие зелени, отсутствие городского шума и грязи. Мой дом — старинный особнячок, во дворе которого растут старые плодовые деревья, — один из тысяч подобных, составляющих улицы моего города. На таких улицах никогда не знаешь, где закончится город и начнутся его окрестности. За любым из домов может оказаться лес или луг, вплотную примыкающий к улочкам.
В первый же день в густой траве обочин я с удивлением обнаружил россыпи грибов белого цвета. В мире, где я когда-то учился, похожие грибы называли "шампиньонами", они считались деликатесом, их даже специально выращивали. Здесь их тоже употребляют в пищу и население, и животные, но они гораздо вкуснее, хоть и являются чем-то обыденным, блюдом ежедневного употребления.
Город, в котором я живу, нельзя назвать маленьким. В нем более двухсот тысяч жителей. Их жизнь отличается высоким уровнем комфорта. Например, ежедневные дожди умывают Вольтанутен, а трава, выбивающаяся даже из мостовой, смягчает любые звуки и не дает появляться лишней пыли. Каждый дом, даже самый старый, оснащен всеми необходимыми климатическими и санитарными системами. Я бы очень хотел всю свою жизнь прожить в этом городе так же спокойно и неторопливо, как я живу сейчас, занимаясь любимым делом и не отвлекаясь по пустякам.