Земли Меча и Магии 3
Шрифт:
— Поехали уже. Хватит болтать, — Эйрик, на лошади которого они приехали в деревню, не собирался ждать. Он был всё ещё очень груб и до сих пор злился.
В очередной возник не имеющий ответа вопрос — и как только он смог узнать обо всём? Неужто, действительно те двое рассказали?..
Вместо старого дома, того, в котором Василиса прожила значительную часть своей жизни, теперь стоял совершенно новый. Невооружённым взглядом было видно, что сделан он наспех и без души. Не было больше тех узнаваемых резных ставней и перил на крыльце, которые когда-то собственноручно сделал
Не дожидаясь, пока лошадь остановится, прямо на ходу Василиса спрыгнула на землю и со всех ног побежала вперёд, оставив Эйрика позади. Распахнув дверь, девушка ураганом влетела внутрь. Рыдая, она бросилась на колени перед отцом, крепко обняла его и уткнувшись лицом в так знакомо пахнущую фуфайку.
Путята одной рукой прижал дочку к себе, а другой смахнул слезу. Демонстративно громкие шаги Эйрика, который попытался было ворваться в этот чарующий момент с какими-то своими делами, заставили возмущённо дёрнуться и показать ему жестом — мол, не мешай. Молодой варяг не понял, или не захотел понимать, и старосте пришлось приказать ему внезапно осипшим голосом:
— Выйди. Не видишь, не до тебя сейчас?
Эйрик всё-таки ушёл, хоть и явно нехотя. Отец с дочерью остались одни.
— Ну, родная, рассказывай… Как ты? Тяжело было?
— Очень тяжело!
— И мне тоже.
— Вот, тебя всё время вспоминала…
— И я тебя.
— Папа. У меня… Очень плохо всё. Я даже не знаю, что делать…
— Забудь. Теперь заживём. Всё прошло.
— Всё, да не всё…
Сбиваясь и то и дело срываясь на рыдания, Василиса поведала всё, что произошло с тех пор, как её похитили. Когда она замолкла, надолго повисла тишина, нарушаемая только скрипом зубов Путяты.
Наконец он выдохнул, и злобно процедил:
— Ну, Аламар. Ну, гад бессмертный. Добрался всё-таки…
— Папа! Он хороший!
— Знаем, знаем, какой он хороший… Вон, заставил всех заниматься частоколом этим, который всё равно ни от кого не защитит — ведь ещё и люди для обороны нужны! А нам жрать нечего! И не достучишься до дурака никак. Всё «потом», да «занят»…
— Но он всяко лучше… Этого.
— А с этим-то что? Я так и не понял, чего приехал он? Чего хочет?
— Кто-то ему сообщил всё про меня. И он сначала приехал к Гнезду Грифоньему, там мне разнос устроил. А потом потребовал встречи с тобой. Хочет возмещения. За то… За то, что я, вроде как, теперь порченая.
— Порченая. Как бы он сам не стал теперь порченым…
— Не надо, папа. У него есть ноги, и он хороший воин. Если что — ты с ним не справишься.
— Я-то может и нет. Но ты не забывай, что я староста!
— А он… Всё-таки муж мой.
— Ну
— Так… Не ты ли просил, присмотреться-то к нему?
— Я просил присмотреться. А не убегать с ним! И задирать подол сразу после того, как на тебя посмотрит!
— Папа…
— Ну а что, «папа»? Не так, что ли? Помнишь, как Всеслав-то наш бедный ушедший переживал, когда ты исчезла? Сложно что ли было нормально всё сделать, и не спешить поперёк батьки в пекло?
— Ты невыносимый… Я скучала!
— Я тоже скучал, дочка. Что же до вопроса, что тебе делать… Ты, извини, сама во всём виновата. И хорошего выхода из ситуации я не вижу. И так, и так плохо будет, если со стороны смотреть. И нормальной жизни он тебе теперь точно не даст, даже если все его требования выполнить. Уж в этом-то я уверен наверняка, знаю таких. А раз так… Раз так, делай то, чего самой больше хочется. Что считаешь нужным. Сказал бы, чтобы не связывалась с неумирающими… Так ты уже связалась. И всё равно не послушаешь, хоть и совета просишь.
Василиса улыбнулась, крепко-крепко обняла отца… И спрятала глаза. Последнюю свою тайну она не решилась рассказать даже ему, самому родному на свете человеку.
Если бы мне предложили описать, как может выглядеть посланник «ковена чернокнижников», то я бы, наверное, что-то такое и представил: высокий мужчина в возрасте, худощавый, ни разу не атлетического телосложения, в тёмно-красном плаще, с чёрной седеющей бородой. Каждая деталь в облике незваного гостя не противоречила, а, напротив, дополняла образ: он опирался на посох с птичьим черепом в навершии, из тени от низко надвинутого капюшона сияли звёздами два ярко-голубых глаза, а кисти рук были скрыты под тонкими кожаными перчатками.
Стараясь не терять бдительности, но и не раздувать конфликт на пустом месте, я заговорил:
— И о чём же мы будем говорить с тобой, посланник ковена, о котором я впервые слышу?
Посланник усмехнулся, разглядывая меня.
— Да… Такой перекос в физику! Магия Материи… Ладно, много атакующих заклинаний. Допустим. Разум… Полезно, да. Но Магия Жизни, Белая Магия!.. Интересный ты чернокнижник, Аламар. Небось, ещё и без жертвоприношений человеческих обходишься?
— Может, и обхожусь. А какое ваше, простите, дело? И я, на всякий случай, напомню: мы сейчас находимся на моей земле. Это так, к слову. А то, мало ли что…
— Дерзкий, наглый. Это хорошо! О чём говорить… Так о тебе и будем. А то поползли слухи разные. Мол, появился в мире молодой, подающий надежды чернокнижник. Возможно, даже достойный стать одним из нас. Конечно же мне стало любопытно посмотреть собственными глазами! Оценить, так сказать!
— И… Что?
— Как — что? В ваших краях не знают такую вещь, как «гостеприимство»? Может, предложишь мне всё-таки отдохнуть с дороги, да подкрепиться, чем хаос послал?
Сидеть и чаёвничать с этим непонятным и явно опасным типом мне совершенно не улыбалось — тем более, в момент, когда я уже практически готов был вылетать «на дело». Но озвучивать своего недовольства не стал. Вместо этого постарался выглядеть как можно более дружелюбным и отдал соответствующие распоряжения — всё-таки, лишние дипломатические контакты не помешают, и лучше попытаться заполучить нового союзника, тем завести себе очередного врага.