Земля 2252
Шрифт:
— Милочка, — Мартынов начал с вступления, что у определенной когорты интеллигенции не исчезнет и за века, — мы хотим тебе кое-что предложить.
Не трудно догадаться, что имеется в виду.
— Мое вам категорическое нет! — Женька встала в позу. — Я не кролик для эксперимента.
— Но ты же часть его, — искренне недоумевающий профессор в это мгновение ничуть не напоминал расчётливого и мстительного пройдохи, что умудрился обвести вокруг пальца аж самого сына президента. — Я даже не предлагаю лететь с нами в Новосибирск. Всего-то позволь нетчипу
— Нет, — Женька начала закипать; сегодня она заводится с пол оборота, от злости на всех этих выродков аж голова разболелась.
— Взамен получишь деньги, — профессор не унимался, — пуская небольшие, но живые. Они тебе теперь пригодятся.
— Профессор, лучше верните меня и брата домой!
— Это невозможно!
— Тогда не морочьте мне голову.
— Видишь, Яна, — с притворным прискорбием посетовал Игорь Иванович, — мы сделали для неё все возможное и невозможное. Она вот-вот получит гражданство. А благодарность? Где, я вас спрашиваю, простая человеческая благодарность?
— Там же, — процедила сквозь зубы Женка, — где мой брат. Уходите!
— Что ж, извольте. Уходим, — профессор действительно уходит, только оговорился напоследок. — Но я буду вынужден ходатайствовать о вашем принудительном лечении!
— Исследовании, — поправила Яна.
— Все! Уходите! Уходите уже!
Женька демонстративно повернулась к профессору и аспирантке спиной. Скоро услышала звук открывающихся дверей.
— Ты готова?
Как только профессор и его помощница покинули дикарку, вновь появилась Литвинова. Вместе с ней теперь прибыли двое автоматчиков. Это было бы смешно, если не взаправду. Её, Женьку Ливадову, будут выпроваживать сучка-змеюка офицерша и два вооруженных лба. Как будто она хоть чем-нибудь опасна.
Фыркнув для приличия, Евгения последовала на выход. С вещами. Поймала себя на мысли, что нет никакого желания взглянуть напоследок на свое жилье. Ливадова чуть ли не с радостью переворачивала страницу последних нескольких дней своей жизни.
На взлетной площадке у пруда мигали огни, и там уже ждал самолет. Кажется, тот же, что привез из Новосибирска, только без лейтенантника с сальным взглядом.
— Я буду тебя сопровождать до Красноярска, — известила Литвинова, когда подошли к трапу.
— Разве я преступница?
Майор Литвинова хмыкнула в ответ и так оглядела Женьку, словно та в самом деле опасная уголовница.
— Кто вас дикарей разберет, — добавила офицер.
Вместе с ней на борт самолета поднялись и два автоматчика с каменными лицами. Летательный аппарат начал набирать высоту. Женька вдруг увидела Воронцова, он стоял в саду, приложив к глазам ладонь козырьком, и наблюдал за уходящим в небо самолетом.
А Евгению Ливадову ждал новый незнакомый город в неизвестном ей мире будущего.
Она одна, и ей очень, очень страшно.
Глава 14. У церкви
Нерв над левой скулой дергался. Андрей оскалился и оглядел исподлобья местность. Церковь почти
Андрей поморщился. Что засмотрелся-то? Нерв по-прежнему дергается, а предчувствие настоящей опасности никогда не подводило за всю долгую, как казалось Ливадову, жизнь. Когда вот так дергается под глазом, значит, жопа близко. Их майор любил говорить, мохнатая такая, большая жопа.
Площадь, окруженная зарослями и развалинами, пока тиха. Зато в церкви кто-то есть. Андрей шкурой чувствовал на себе чужой взгляд. Смотрит, гад, из тёмного оконного проема за ржавой решеткой.
— Сними, — Андрей в вцепился в ошейник и с неприкрытой злостью посмотрел на беззаботно ухмыляющегося Рамиреса.
Джонс рассмеялся, поглядывая то на раба, то на растянувшегося в очередной белозубой улыбке чернокожего. Негр тоже что-то чувствует: оглядывается нервно да передернул затвор штурмовой винтовки.
— Нет, — смеясь, Рамирес покачал указательным пальцем и затем обратился к парящему перед ним дрону. — Дорогие друзья…
Что он несет? Сейчас их будут убивать! Андрей выругался, не стесняясь в выражениях.
— Сука, — завернул он в конце и в тот же миг скривился от боли.
Укол ошейника с ног не сшиб, но вышел неслабым. Рамирес быстро напомнил, кто за главного, а кто за скот.
— No! — процедил американец. Нет! Теперь веселья нет ни в его глазах, ни на морде.
Да хрен бы с тобой! От развалин церкви прямо-таки несет смертью, а они, полные кретины, стоят на открытом месте. Что если пальнут по ним сейчас?
— Вот же!..
Андрей снова выругался. Нет, стрелять по ним никто не собирался, потому что из-за угла храма Параскевы Пятницы выбралось нечто. До развалин метров двести, не столь уж близко, но хорошо видно, как опустился на четвереньки и двинулся к джипу и вылезшим из него людям… Человек?
Неприятный мерзкий холодок пробежал меж лопаток Андрея. Он не знал, что хотел заснять Артур Джонс у развалин старинной русской церкви — может и сами развалины, Ливадов ведь и не вслушивался в его болтовню на камеру — но что-то явно пошло не так. Потому как существо, которое неспешно приближалось к ним, не могло быть человеком.
Существо… Именно так, а не иначе. Было когда-то человеком, но люди не передвигаются, будто пауки. Туловище параллельно земле с задранным на джип лицом. Широко расставленные в сторону конечности. Кажется, даже, что удлиненные, и суставы в них, наверно, измененные. Так расставить ноги и руки да перебирать, словно насекомое, человек не умеет.