Земля Без Короля

Гринвуд Эд

— Именно поэтому я их и упомянул, — лукаво усмехнувшись, ответил Краер. — В конце концов, человеку не дано знать заранее, как повернется жизнь.

— Звучит все это так, будто ты уже выбрал для себя баронский девиз, — хмыкнув, заявил латник, — Теперь дело осталось за малым: обзавестись баронством…

Из вестибюля можно было подняться наверх по трем лестницам. Южная, притулившаяся у левой стены, была самой темной; ею, похоже, реже всего пользовались. Зажав в кулаке четыре ключа, путники во главе с Краером прошли два пролета и оказались на маленькой площадке. Оттуда можно было подняться на следующий этаж,

а по сторонам лестницы смотрели одна на другую две двери. Краер, изображая неуверенность, вставил ключ в замок правой двери, пожал плечами, когда он повернулся в замке, но дверь так и не открылась, и подошел к левой двери, на которой крупно и четко был написан номер — тот самый номер, который был отведен Банде Четырех.

— Все показываешь свой ум? — рявкнул на него Хоукрил. — Между прочим, моя ноша за все эти часы нисколько не стала легче!

— Жалобы, вечные жалобы, — пробурчал квартирмейстер. Держа шпагу в руке, он поспешно выглянул из окон, распахнул двери всех шкафов и наконец, удовлетворенный результатами осмотра, повернулся к своим спутникам и сказал со вздохом: — Пожалуй, сойдет.

— Я очень рад, — сухо ответил Хоукрил, — Может быть, ты заметил, что я уже уложил девчонку на кровать.

Из-за спешки и возбуждения квартирмейстер не заметил, как дверь с другой стороны площадки приоткрылась чуть больше, чем на палец, и кто-то одним глазом уставился на входивших в комнату Четверых.

Этим некто был мужчина с имевшим приятное выражение обветренным лицом, украшенным короткой, аккуратной бородкой. Одет он был в кожаный дорожный костюм того вида, который так любят барды, а также бродяги. Рассмотрев своих новых соседей, мужчина удивленно вскинул одну бровь, осторожно прикрыл дверь и бесшумно задвинул засов.

Госпожа Серебряное Древо устраивала им маскировку точно так же, как это делало большинство других магов: все, заколдованные одним заклятием, видели друг друга в истинном облике, тогда как всем прочим они должны были представляться в измененном виде. Похоже, трое спутников Эмбры не понимали, что, когда она лишилась чувств, ее волшебство разрушилось и любому заинтересованному глазу в Силптаре они предстали в своем натуральном обличии. А таких глаз в Сверкающем Городе было слишком много для того, чтобы это повышало настроение наблюдателя; он надеялся, что четверке, сумевшей проделать тяжелый путь от Дома Безмолвия, не придется заплатить кровавой ценой за свою невнимательность. К тому же что произошло с госпожой Эмброй? Она просто спала или была по-настоящему нездорова? В последнем случае она могла лишиться возможности творить заклинания, а люди, не знакомые с волшебством, даже не смогли бы вовремя понять это.

Бородатый человек, застывший в раздумье за закрытой дверью, видимо, пришел к какому-то решению. Он резко обернулся и шагнул назад в комнату.

А за другой закрытой дверью Краер проверял свои многочисленные ножи, ловко упрятанные в рукавах, и твердым голосом наставлял товарища:

— Сбор мастеров-бардов все еще продолжается, Ястреб. Твой рост делает тебя слишком заметным и запоминающимся, поэтому ты должен дежурить здесь, охранять Эмбру, не высовывать нос за дверь и не позволять ей этого делать. Готов биться об заклад, что все бароны сейчас прислали в город не менее половины своих шпионов.

Хоукрил кивнул, хотя было

ясно, что он очень недоволен таким решением.

— Ты за это заплатишь, — проворчал он, — Принесешь мне жареного клеггарда и бутылку вина.

Он уселся в самое большое кресло, имевшееся в номере, и положил на колени обнаженный меч. Краер и Сараспер в это время наперебой клялись, что ни за что не оставят его голодным. В конце концов квартирмейстер взглянул на рассевшегося в кресле воина и произнес:

— Очень внушительный вид, но тебе придется встать и закрыть за нами дверь на брусок. Ты найдешь его в этом шкафу.

— Опять умничаешь! — возмутился Хоукрил, направляясь к указанной двери.

Закрыв за собой дверь, квартирмейстер и целитель тут же услышали скрежет вдвигаемого в петли металлического бруса. Они с усмешкой переглянулись, гремя сапогами, сбежали по лестнице, прошли через битком набитую людьми харчевню при гостинице и оказались на улице.

— Пойдем к «Окну Кровавого Дроппы»? — спросил Краер, не замечая в одном из угловых окон пристально глядевшего на них человека. Впрочем, наблюдатель почти сразу же стремительно скрылся в глубине комнаты.

— А оно все еще существует? — не скрывая нетерпения, поинтересовался Сараспер. — В таком случае, конечно туда!

Силптар был похож на запутанный лабиринт, наполненный спешащими людьми, грохочущими телегами, деловито бегущими куда-то собаками, криками и руганью. На шумных, грязных улицах в нос ударяли тысячи запахов, особенно сильных в переулках и узких проходах. Краер уверенно свернул в один из таких закоулков и торопливо зашагал куда-то. Сараспер доверчиво поспешал за ним.

По мере того как они приближались к гавани, улицы делались все уже и грязнее, а слой разнообразных гниющих отбросов в переулках, казалось, стал намного толще. Целитель вздохнул с облегчением, когда они свернули в смутно знакомый ему проулок — с развешанного над головами белья обильно капала вода — и замедлили шаг. Впереди, возле одного из окон в стене покосившегося здания, которое, судя по всему, некогда было складом, собралась целая толпа людей.

Ароматы, истекавшие из этого окна вместе с клубами пара и дыма, заставляли рты заполняться слюной, а животы — громко урчать. Там пахло жареными клеггардами, кониной и разнообразной птицей, а над всеми этими дразнящими ароматами царил, по-видимому, неистребимый смрад свежеопаленной свиньи. Точно так же пахло у окна в те давние годы, когда и Краеру, и Сарасперу доводилось здесь бывать. И расколотые глиняные горшки, полные дымящейся еды, и выброшенные за ветхостью мешки из-под зерна, куда можно было сложить закупленную провизию, — все было таким же, как и прежде.

Когда подошла их очередь, Краер заказал столько еды, что ее хватило бы для шестерых изголодавшихся воинов.

— Он ест за троих, а мы ведь должны поддержать его силы, правда? — полушепотом пояснил он Сарасперу.

Целитель шатался под тяжестью горячего мешка, от которого резко пахло соусом. Отойдя от окна, квартирмейстер вгляделся в лицо своего спутника и сказал:

— Я знаю более короткий путь. Пойдем!

Они свернули в проулок, настолько темный и узкий, что больше походил на туннель. Почти сразу же Краер нагнулся и резким движением перерезал натянутую на уровне щиколоток веревку.