Земля без радости (Книга Эльтары и Аргниста)
Шрифт:
Он сделал все, чтобы подтолкнуть этого мальчишку идти именно той дорогой, которая нужна была ему, Хрофту. И добился полного успеха – Боргильдово Поле было отомщено сторицей. В Обетованном обосновались Новые Боги. А ему, Хрофту, осталась все та же неистребимая скука.
Частично ему удалось развеять ее, сражаясь с порождениями Потрясения. Когда в пределах Обетованного, у самых престолов прежних владык, гремела последняя битва, нарушился ход многих и многих небесных сфер, изменили свои русла магические реки Вселенной, драконы Времени, в ужасе мечась по перекатам великой реки вечности, натворили немало бед – и в обычные, населенные
Эх, если б можно было поговорить с Хедином или Ракотом! Или хотя бы с тем отчаянным пареньком по имени Хаген, которого Познавший Тьму в последнюю секунду вытащил с самого порога Небытия. Мечты, мечты... Все твои друзья далеко, Игг Разрушитель. Все они грудью встречают напор Неназываемого и пока еще сдерживают этот натиск. А ты... ты не можешь быть с ними.
Хлопнула дверь. Влетела раскрасневшаяся Ками, схватила со скамьи какую-то игрушку и вновь умчалась на улицу. Хрофт улыбнулся. Ты все-таки еще не безнадежен. Ты еще можешь привязываться, беспокоиться и любить...
Старый Хрофт ждал.
Однако никакие семейные хлопоты и то новое, что внесло в жизнь рождение Аратарна, не смогло вытеснить беспрестанно мучивший вопрос: с кем же свела меня судьба на пороге безымянного гнездилища Орды (кстати, сразу же второй вопрос: зачем я вообще туда полез?)? Лицо мертвой девушки, не похожей ни на "саойю" из воспоминаний Эльстана, ни на Царицу Теней из моей собственной памяти. Кто она такая, ставшая моим врагом – и сгинувшая?
Я подступался к саднящей ране этого вопроса со всех сторон. Атаковывал его изощренными извивами Заклятий Познания, просеявших, точно мелкий песок, все самые крошечные терции времени нашего поединка; я вновь и вновь заставлял прокручиваться перед собой эту битву, пытаясь разобраться в природе подчинявшихся моему Врагу Сил, – и все напрасно. Словно чья-то очень могучая длань задернула все случившееся непроницаемым пологом забвения, в пыльных складках которого тонула моя самая изощренная волшба.
А потом меня начало тянуть к могиле, где покоилось тело моего Врага (и кто знает, в каких пространствах, где пребывает ныне его дух). Я уходил на охоту – и покорные Силы вмиг забрасывали меня к остаткам когда-то высокого и гордого Холма. Я садился на землю подле приметного камня и проводил там долгие часы. Сперва склон передо мной был засыпан золотыми и янтарными листьями, потом его укутал снег, а я все равно приходил, и чем дальше, тем неотвязнее становилась мысль: существо, погребенное мною в земной толще, так и не умерло окончательно. Какие-то следы жизни все еще теплились в нем и, чем дальше, тем увереннее тянули и тянули душу моего Врага из серых областей Астрала назад, на грешную землю Северного Хьёрварда...
Вскрыть могилу я не решался. Во-первых, это неслыханное кощунство. Настоящий воин никогда не обойдется так с доблестно павшими врагами. А во-вторых... я просто боялся. Боялся того, что затаилось там, во мраке мной же сотворенной пещеры. Кто знает, во что превратилось оно, оказавшись за чертой телесной гибели? Ведь еще бы чуть-чуть – и ему, моему Врагу, выпало бы гулять по белу свету, а мне – тихо гнить в вечном заточении, без сил и без надежды когда-либо выбраться.
И
Горджелин приходил к Эльтаре каждую ночь. О, он оказался упорен, этот маг, он не терпел поражений, хотя и умел извлекать из них уроки.
То, что он делал с ней, вызывало в Эльтаре одно лишь отвращение. Она и впрямь начала чувствовать себя купленной на базаре рабыней, вынужденной изображать бурную страсть, чтобы избежать утренней порки. Однако мало-помалу, против собственной воли, она начала втягиваться в это заразительное безумие. Тело, проклятое предательское тело, отвечало тому, на что отказывалась отвечать душа.
Стыдясь и презирая себя, Эльтара накладывала на себя строгие уроки, работая как одержимая в библиотеке. Горджелин видел, что роль хозяйки Снежного Замка никак не увлекает его наложницу, однако не спешил настаивать. Днями Эльтара пользовалась полной свободой, хотя уйти из замка не могла, не могла и дозваться матери, Ками или Хрофта, хотя перепробовала все мыслимые сочетания заклятий.
А когда наступила осень и яростный ветер швырял в воздух хлопья срываемой им с гребней морских волн пены, Эльтара поняла, что в ней зародилась новая жизнь.
Это было как удар ножа в горло. Принцессу затопил черный ужас, ужас, с которым не справилась даже ее закаленная воля. Эльтару трясло так, что она не могла даже ходить.
...Неужто она должна будет уйти Вниз? О, эти признаки, эти признаки, о которых так много рассказывала мать! (Женщины Эльфрана очень рано узнавали о том, что им предстоит, – задолго до рождения ребенка на свет.) Вся в холодном поту, Эльтара находила их у себя один за другим – и то, что все тени сознаний у других она видела теперь исключительно черными, и то, что ночами она все время видела себя в облике громадной, истекающей слизью туши, неуклюже ползущей по широким ступеням уходящей куда-то в глубину лестницы, и то, что ей одно за другим стали отказывать даже самые простые и верные заклятия...
И все же она заставила ужас отступить. Если такова цена за спасение Эльфрана от вражьей напасти, она готова заплатить ее. И, как ни больно оставлять ребенка в чужих руках Снежного Мага (кого вырастит Горджелин из сына или дочери?!), она, саойя своей земли, должна выдержать и это. Выдержала же ее мать... а до этого – бабка, выдерживали же это все те жены Эльфрана, которые уходили Вниз, жертвуя всем, что у них было – красотой, богатством, радостями жизни... Значит, выдержит и она. Не может не выдержать.
С гордо поднятой головой, ни на миг не дрогнувшим голосом гордая дочь Эльфрана объявила Горджелину, что у них будет ребенок.
Снежный Маг улыбнулся Впервые Эльтара увидела на холодном удлиненном лице простую и широкую улыбку.
– Так это же очень хорошо! – Его рука обняла плечи принцессы. У саойи не было сил отстраняться или сбрасывать его ладонь – так и осталась сидеть, словно нужны ей были эти объятия... – Это же прекрасно! У меня будет сын! Или... или дочь, неважно. Роди его, Эльтара, роди свое дитя – и после этого я буду считать твою клятву исполненной.