Земля дождей

Дарра Артур

Солнце.

В этом, хотя и безмятежном, месте неистовствовало беспощадное пекло! Светило обжаривало меня, как семечку на раскалённой сковороде. Нужно было срочно спасаться. С такой жарой долго здесь не протянуть.

Я взглянул на море. Спрятаться от горячих лучей в воде — идея, несомненно, стоящая. Но, к сожалению, чревата пневмонией. А она мне здесь совсем не к месту. Так что неплохо бы придумать что-нибудь другое.

Я опустил взгляд на землю.

Потоптал её немного. Поддел рытвину носком кроссовки. Затем нагнулся и рукой прикоснулся к почве.

Да…

Нужно вырыть яму.

В ней мне будет прохладнее. И чем глубже она получится, тем будет лучше. Пожалуй, с этого и стоит начать.

Не откладывая дело в долгий ящик, я решил рыть там, где очнулся. На возвышенности открывался лучший вид с островка, да и спокойнее я себя здесь чувствовал — вся суша как на ладони.

Я снял рубашку, бросил её на траву. Затем, с чувством некого угрызения совести, посрывал ромашек, расчищая путь к земле. Вначале земля сопротивлялась твёрдостью. Чтобы снять её верхний слой, потребовалась куча сил. На острове не было ни одной палки, ни одного камушка, ну хоть чего-нибудь, что могло бы мне помочь! Пришлось рыть исключительно собственными ладонями. Безумие просто.

Чуть глубже земля пошла немного влажнее. Мягче. Это меня успокоило. Вскоре руки стали чернющими, словно в копоти. Пот покрыл тело и заблестел в лучах, тут же высыхая.

Через какое-то время я вырыл, как мне показалось, достаточную глубину. И влез в получившуюся яму. Лёг. От земли исходила усмиряющая прохлада. То, что надо. Однако этого будет маловато. Нужно рыть ещё.

Я выбрался из ямы. Снова сел на колени и продолжил работать руками. Через какое-то время они заныли. Пальцы, казалось, вот-вот сломаются. Суставы выли. Кожу жгло. В груди сверлило. Пот метался по всему телу. И лишь редкий прохладный ветер время от времени по-дружески опускал мне на плечи свои лёгкие руки, и в такие мгновения я переставал рыть и закрывал глаза, сосредотачиваясь на приятном ощущении.

Спустя, наверное, час интенсивной работы мне пришлось остановиться. На меня глядела полуметровая глубина моих стараний, но что-то в происходящем стало не так. Жгущие лучи солнца, которые пламенно дышали мне на шею и спину, почему-то ослабли. Будто солнце взяло, да и вовсе исчезло. Меня это удивило, ведь небо было абсолютно ясным.

Я озадаченно приподнял голову. Нет. Солнце по-прежнему озаряло весь остров. Выходит… странная тень нависла только надо мной?

Неприятной дрожью страх скользнул вниз по спине.

Сзади меня кто-то стоял.

[2]

— Не рановато для могилы? — раздался шёпот.

Сжимая в кулаке горсть земли, я медленно повернул голову. Человекоподобная фигура была окаймлена ярким свечением солнца. Глаза мои тут же заслезились от попытки разглядеть лицо стоявшего существа.

— Д-д…дьявол?! — попятившись, просипел я. И с грохотом

провалился в яму.

Надо мной раздался неожиданно громкий смех. Женский.

— А что, так похожа?

Я судорожно приложил ладонь ко лбу в виде козырька и всмотрелся в нарушителя моего покоя.

…Волосы золотом вьются до самых локтей. Подол ярко-красного сарафана слабо колышется на ветру, касаясь колен. Белые сандалии облегают босые ноги. Худые плечи и руки. Лицо приветливо улыбается…

Передо мной стояла самая обычная девушка. Восемнадцати-двадцати лет на вид. Стояла — и смеялась над свалившимся от страха в яму, вспотевшим, грязным человеком. Да, она смеялась надо мной очень долго.

— Что ты делаешь? — спросила она, наконец заметив, что мне совсем не до смеха.

Я растерянно глянул на землю в руках. Затем на свой обнажённый торс. Затем на яму вокруг себя. А затем снова на эту девушку.

— Копаю, — ответил я.

— Уж не могилу ли?

— Поглядим, что получится. Может, и могилу. Похоже, в этом месте именно она меня и ждёт…

— А как ты здесь оказался?

— Не помню.

Она присела на колени у края ямы. Чуть нагнувшись, опустила в неё руку. И, к моему безмерному удивлению, тоже принялась рыть.

Я, точно вкопанный, продолжал сидеть дальше.

— Ты кто? — спросил я, не отводя от неё своего ошеломлённого взгляда.

Она ухмыльнулась. И чуть было не прыснула от смеха вновь. Но сдержала порыв, по-прежнему выгребая землю.

— Можешь называть меня дьяволом, — сказала она, — если тебе так хочется. Но в этом случае у нас какой-то ужастик получается. Ты оказался один на острове — и тут объявился… сам дьявол!

— Девушка, — поправил я её, чувствуя себя неловко. И правда… чего так разнервничался? — Не дьявол, а девушка. И у нас совсем другая история, нежели страшилки про дьяволов.

— Правда? И какая же она, наша история?

— Грустная. Очень грустная.

Прекратив рыть, она посмотрела на меня. Изучающе, что-то внутри высматривающе, ищуще. Глубокий и загадочный взгляд, несмотря на беззаботно-улыбающееся лицо.

— И почему же она такая грустная? — спросила девушка.

— Я умер. Что здесь веселого?

— Ты, правда, считаешь, что умер?

— А иначе, что я делаю посреди бескрайнего моря на малюсеньком острове? — вздохнул я. — Ещё и разговариваю с чудной девицей, появившейся откуда ни возьмись. Ну, точно не жилец.

— Проблеск логики в твоих словах, конечно, имеется, — задумалась она, чуть приспустив брови. — Но, по-моему, ты упускаешь из виду очень важный момент.

— Какой же?

— Как ты можешь быть мёртв, если ты думаешь?

— Я всегда думаю. Всегда, везде и при любых обстоятельствах. Правда… здесь всё стало немного иначе.

— Так ведь живым людям свойственно думать, — снова ухмыльнулась она.

— Наверное…

Она остановила свой взгляд на моём лице.