Земля, и все остальное — по списку

Астанин Вадим

Аксель садится между ч’аа и инженером. От костра исходит ровное тепло. К смолистому запаху хвои примешивается горько-сладкий запах дыма.

— Красиво, — инженер указывает на россыпь синего света.

Аксель молча кивает.

— И полезно, — продолжает инженер, — отличная защита. Тварь через нее не пролезет.

ч’аа подтверждает слова инженера многозначительным: «Угу».

— Хотите знать, кто такой ч’аа? — неожиданно спрашивает инженер.

Аксель пожимает плечами. Конечно, ему не терпится узнать, кем или чем является на самом деле ч’аа, однако он делает вид, что спутник инженера его мало интересует. Желание выглядеть человеком, повидавшим кое-что на своем

веку, пересиливает мальчишеское любопытство. Аксель старается вести себя так, как поступают, по его мнению, опытные первопроходцы-путешественники, суровые и молчаливые.

— Ладно, — инженер интригующе улыбается, — вижу, вас просто распирает от вопросов. Первое, что вас интересует, Гордон, кто или что есть ч’аа. Отвечаю, ч’аа имплазианин, из левозакрученных.

— Имплазианин? Никогда не слышал о таких.

— Гордон, ну вы даёте. ч’аа говорит, что брат не узнает брата.

— Брата? Послушайте, инженер, бросьте придуриваться. Разве я похож на брата этого, — Аксель пошевелил пальцами, подбирая выражение, этого…

— ч'аа не этот, Гордон. ч’аа имплазианин…

— Ну да, да, я помню. Левозакрученный.

— Гордон, да вы не волнуйтесь. Имплазиане, по сути, являются полиморфными коллективными разумными организмами, проще говоря, живыми вселенными. И будучи самодостаточными, всеобъемлющими и содержащими в себе безграничное сущее, они определяют себя с маленькой буквы.

— Ка. к, — придушенно каркнул Гордон. — Он, они что — Вселенные?!

— Ну так о чем я вам толкую битый час? — инженер удивлённо вздёрнул брови. — ч'аа представитель левозакрученной вселенной.

— Правильный, заметьте, — довольный ч’аа воспарил к вершинам деревьев и растворился в прохладном ночном воздухе без остатка, с тем, чтобы через секунду появиться рядом с Гордоном.

— Правозакрученного звали бы ча’а. И ещё. Имплазиане произносят «вселенная» с маленькой буквы. Без исключений и применительно ко всем существующим в поле материи вселенным…

— Так вот, — невозмутимо продолжил инженер, — левозакрученный интересуется у левозакрученного, как он здесь оказался, среди детей нашей вселенной.

— Вообще-то я здесь родился… — начал было Гордон, но инженер перебил его.

— ч'аа не спрашивает, кто где родился. ч’аа спрашивает, как левозакрученный мог проникнуть через преграду любви. Сам ч’аа попал сюда по дружбе.

— Я не понимаю вас, Густав…

— Ладно, говорит ч’аа, если у левозакрученного брата после перехода повредилась память, он просит инженера, то есть меня, помочь вспомнить левозакрученному о нашей, то есть о вашей истории. ч’аа, я попытаюсь вернуть память твоему брату, хотя сомневаюсь, что мой рассказ поможет ему обрести знание о прошлом.

— Густав, хватит придуриваться. Этот спектакль превращается в вульгарный фарс. Вы меня разыгрываете?

— Успокойтесь вы, Гордон. Разве мы похожи на циничных шутников? К тому же, я думаю, небольшая лекция вам не повредит. Развлечётесь, по-крайней мере.

— Не называйте меня Гордоном, черт вас дери. Если хотите, чтобы я с вами разговаривал…

— А вот тут, извините, Гордон. Для имплазиан этикет достаточно серьёзная материя. Назови я вас Акселем и ч’аа немедленно обидится. — Знаете, — инженер дружески похлопал Гордона по колену, — я бы не хотел оказаться рядом с разгневанным имплазианином в одной комнате, и тем более в одной Вселенной. С маленькой буквы, разумеется. Ведь другой у меня, как вы понимаете, нет.

— Черт с вами, инженер, рассказывайте свою историю, но будьте уверены, как только мы придём в посёлок я потребую, чтобы вас немедленно арестовали и поместили в психушку. Вместе с вашим другом. В самую

отдалённую и хорошо охраняемую, чтобы вам не удалось из нее сбежать.

— Гордон, при том, что я сказал раньше, имплазиане считают терпение высшей добродетелью. Посмотрите, ч’аа чрезвычайно взволнован вашей вспышкой гнева. Он волнуется за вселенную.

— !!! — хотел было сказать Аксель Гордон и замолчал, хватая ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег.

— Спасибо, ч’аа, — инженер кивнул облачку, весело играющему с огнём костра. Облачко заклубилось и серьёзно-укоризненно посмотрело на Гордона.

— Итак, продолжим. Имплазинане, Гордон, одна из самых древних рас по сю сторону хаоса. Точнее, самая древняя. ч’аа, я извиняюсь., я уточнил. И не пытаюсь я уменьшить ваш возраст, и не всегда я так говорю. Я извинился. Хорошо. Итак, я продолжаю. Знаю, Гордон, о чем вы хотели спросить. Да, по ту сторону хаоса, с большей долей вероятности для нас сегодняшних, тоже кто-то живёт. Но встретиться нам не суждено, по причине фундаментального свойства хаоса разрушать все, к чему он прикоснётся. Хотя, уточняет ч’аа, возможно, ныне живущие в хаосе думают то же самое о нас. Впрочем, это было лирическое отступление. Более того, имплазиане относят себя к расе Перворождённых, то есть к народу, способному порождать Миры. В настоящем времени они остались единственными среди перворождённых в поле неструктурированной материи. Остальные либо исчезли, либо растворились в хаосе, либо самоуничтожились, либо взаимоистребились в невообразимых для нашего воображения войнах.

Даже ч’аа с трудом может воспринять масштабы тех войн, а также мощь и сущность используемых перворождёнными энергий. Это его слова, Гордон. Правда, были и такие, кто создавал новые реальности. Они раздвигали их, наделяли свойствами и законами, затем навсегда поселяясь в них. Уходили, скрывались из нашего пласта реальности. Отсюда появились реальности, параллельные друг другу. Сосуществующие рядом, но никогда не пересекающиеся. Конечно, кроме бесконечности, гордон, ибо только в бесконечности они и могут пересечься, но до нее ещё необходимо добраться. ч’аа уточняет, что в период столкновения полюсов правозакрученным удалось первыми пересечь воображаемый горизонт бесконечности, благодаря чему они получили главенствующее место в союзе.

Правозакрученные пронесли в нашу реальность оружие чужой реальности, правильно его настроили и применили в решающей битве. Они победили в конфликте ценой будущего расы имплазиан. Видите ли, Гордон, имплазиане как народ представляют союз племён, называемых Полюсами. Левозакрученные относятся к минусу, правозакрученные — к плюсу. В период расцвета цивилизации имплазиан, после того, как закончились войны Перворождённых и поле неструктурированной материи опустело, число левозакрученных всегда равнялось правозакрученным. Почему имплазиане придерживались такого порядка? Гордон, ты взрослый мальчик и можешь догадаться сам. Нет? Ответ прост — закрученность имплазианина свидетельствует о его половой принадлежности. Как у нас, человеков. Мужчина-женщина. Ин-янь. Светлое-темное. Мужчина — свет, женщина — тьма. Небо — земля. Левозакрученные, понятное дело, мужчины, правозакрученные — женщины. Конечно, объяснение предельно утрированное, но тем не менее. Утрированное, потому что, в отличие от людей, союз левозакрученного с левозакрученной и правозакрученного с правозакрученной точно так же порождает ребенка-вселенную, как и союз между разнополюсными индивидами. Внутри полюса или племени тоже существуют половые различия, но не так четко выраженные. Это свойство имплазиане приобрели в эпоху первородных войн, благодаря чему сохранили свою расу.