Земля круглая. Доказал Евгений Гвоздев
Шрифт:
Лавировал то короткими, по несколько миль, галсами, то длинными – от африканского берега до аравийского. Это чтобы приткнуться к какой-нибудь скале и немного отдохнуть. Если сейчас нанести на карту путь Гвоздева от Массауа до Суэца, то получится настоящая пила с маленькими и большими зубцами. И так как встречный ветер, увы, не прекращался, то с его помощью он пилил и прогрызал Красное море почти 90 (!) дней. Ровно столько, сколько понадобилось на преодоление половины Тихого океана от Бальбоа до Таити.
Весь этот срок Гвоздев как-то замедленно жил, словно в анабиозе или в эйнштейновской ракете, летевшей, правда, тягуче неторопливо. А со временем и часами, действительно, что-то происходило: реальные дни, из-за совершенно одинаковых забот
Так Гвоздев и пробирался по узкому даже для яхты морю, где по краям масса коралловых рифов, на которые легко напороться, а посередине – проходной двор, где могут раздавить. Миновал два города, ставших объектом непонятного для него в тех обстоятельствах людского паломничества, – Джидду на аравийском берегу и Хургаду – на египетском. Первую по пути в Мекку осаждают правоверные мусульмане, а вторую – совсем даже не благочестивые курортники и туристы. Моряк так и не оценил красноморских подводных красот, зато уверился, что тоскливее безжизненных берегов – что слева, что справа – не сыщешь нигде. Даже каспийский Мангышлак, и тот веселее.
И еще странным показалось Гвоздеву здешнее гостеприимство. Именно в Красном море его раз двадцать обыскивали (вернее, внимательно осматривали яхту) люди со встречных парусников, называвшие себя рыбаками, но рыбой совершенно не пахнувшие. Только бьющие в глаза бедность интерьера каюты и одежды капитана, а также примитивность самой яхты уберегли ее от повторного ограбления. Эти визиты так осточертели Гвоздеву, что, завидев впереди косой парус, он уже не убегал, а сам шел к «рыбакам» навстречу и издалека начинал кричать по-английски: «Помогите мне! Хлеба и воды!» Видя, что здесь поживиться нечем и даже нужно делиться, проверяющие быстренько «линяли», оставляя ощущение, что лучше всего Красное море пересекать на авианосце. И видно с него далеко, как пустыню с верблюда, и лавировать против ветра не надо, и посетители становятся очень вежливыми. Хорошая штука – авианосец. Помогает.
23 ноября 1995 г. гвоздевская «Лена», осилив вслед за Красным морем еще и ведущий к знаменитому каналу залив, ошвартовалась в Суэцком порту. И хоть температура за бортом не опускалась ниже 25 градусов, было ясно, что приближается местная зима. А осенних и зимних походов Гвоздев не любил, даже будучи экипированным куда лучше, чем сейчас, когда располагал одной рубашкой и парой брюк. И путь его вдобавок лежал на север. Поэтому, чтобы достичь греческого мыса Сунион, казавшегося ему теперь чем-то вроде Северного полюса, снова нужен был покровитель, спонсор, опекун в образе или в виде команды какого-нибудь отечественного парохода, братьев-яхтсменов (лучше из Австралии) или банкира-судовладельца родом из Одессы. Короче, срочно требовалось чудо! И оно произошло, так как все они, действительно, появились и именно в такой последовательности – то ли Рождество приближалось счастливое, то ли снова действовал «закон шлагбаума», то ли Гвоздев все это заслужил, осилив свою мучительную библейскую дорогу между двумя пустынями – Аравийской и Нубийской.
«Какие деньги?» – так Е.Гвоздев обычно встречал грабителей своей беззащитной яхты
На российский танкер «Новоцентрол-4», стоявший тогда в Суэце, покоритель Красного моря попросился помыться-постираться. Но обратно на яхту, которую он боялся бросить больше чем на полчаса, братья-славяне его просто так не отпустили: боцман дал шубу и сапоги, капитан и штурман – карты Средиземного моря и новый секстант, команда собрала 340
Скорее всего, по контрасту со своей красавицей-яхтой «Леди Анна» (18 м), которую перегоняли из Австралии в Грецию, ее капитан Джордж Гикас обратил внимание на стоявшую рядом простушку «Лену». Он заговорил с русским моряком и поразился, узнав, что тот близок к завершению похода вокруг земли. Сам яхтсмен-британец по достоинству оценил этот достаточно редкий маршрут и, чтобы ускорить приближение радостного финала, вполне по-джентльменски предложил для преодоления канала воспользоваться его четырехсильным «Меркурием». И еще вручил деньги на бензин и услуги лоцмана. Условие было одно – вернуть мотор в Порт-Саиде, то есть уже в Средиземном море, что Гвоздев с благодарностью и сделал. Все складывалось хорошо, и чудеса продолжались.
Суэцкий канал. Авианосец – самый безопасный здесь транспорт
Но вот что мешало и кого безо всякой радости вспоминает Евгений Александрович, так это встреченных им египетских чиновников самого разного уровня и специализации. Именно они помогли создать впечатление о Египте как о стране классической и сплошной коррумпированности, искусством которой здешняя бюрократия и обслуга овладевали со времен фараонов. И, надо сказать, – овладели! Достаточно вспомнить, что морской агент, бравший плату за проход Суэцкого канала, урвал ее дважды: сначала с новозеландских яхтсменов, расплатившихся за Гвоздева и предупредивших, что он идет следом, а потом и с самого Гвоздева, поздно узнавшего об этом добром жесте коллег. А самыми ходовыми словами египетских лоцманов были «презент», «сувенир» и «даш-баш», без которых здесь шагу не сделаешь, не говоря уже о милях. Но когда о презенте постоянно напоминает слишком уж смышленый лоцман или улыбчивый таможенник – это одно, здесь можно дать или нет в зависимости от своего настроения или градуса хамства визави. Но когда говорят: «Нет денег – нет воды!», – это совсем другое, этого россиянину уже не понять, и за это он может дать не презент, а по физиономии. И большого труда стоило Гвоздеву удержаться от подобной формы воспитания, когда ему именно так ответил служащий одного из морских отелей Хургады. Конечно, вода может быть товаром, особенно в пустыне, но египтянин-то мыл лестницу у входа, и вода текла из шланга…
Зима все-таки началась. Хотя бы по календарю. В первых числах декабря, преодолев на чужом моторе Суэцкий канал, «Лена» вышла в Средиземное море. До большой воды из гавани Порт-Саида яхту дотащила снова встреченная здесь «Леди Анна». И сделала она это запросто, безо всякой английской чопорности и совершенно корыстно.
Cекстант – любимый инструмент Гвоздева. После GPS
Гвоздев хотел было заглянуть в Израиль, но потом взял курс на Лимасол, с некоторого времени главный порт греческой части Кипра. Если бы он поступил иначе, то никогда не встретил бы Бориса Аронса, кипрского судовладельца родом из России, и лишил бы нас третьей части морских рождественских историй конца 1995 года.
Итак, за несколько дней до Рождества Гвоздев постирался, развесил бельишко на леерах и в шубе «на босу ногу» (а шуба с теплохода «Новоцентрол-4»!) оглядывал акваторию. Ждал, пока высохнет. Не акватория, конечно, – рубаха с брюками.
Вдруг (без этого слова рождественских историй не бывает), так вот, вдруг проходивший мимо катер «Арина» замедлил ход, пошел поближе, и голос без усиления и металла просто спросил его по-русски:
– Мужик, ты откуда?
– Из России,– сказал Гвоздев.