Земля обетованная

Паркер Роберт Б.

— Черт возьми, сестричка, что с тобой? — удивился Пауэрс.

— Мы хотим посмотреть оружие, — сказала Роуз.

— Оно в кузове грузовика, — пояснил Мейси. — Давайте залезем туда вместе, я буду считать деньги, а вы осматривать оружие. В этом случае мы не потеряемся и будем друг у друга на виду.

— Хорошо, — сказал Пауэрс. — Приступим. Мне надоел этот сраный дождь. Хоук, поможешь Мейси грузить, когда он сосчитает деньги.

Пауэрс забрался в кабину грузовика «Райдер Рентал» и закрыл за собой дверь. Роуз, Джейн и Мейси подошли к грузовику сзади. Мейси открыл дверь, и все трое полезли

в кузов. Хоук, я и Пам Шепард остались стоять под дождем. Примерно через минуту из грузовика высунулась Роуз.

— Спенсер, вы не проверите для нас оборудование? — спросила она.

— Не сходи с места, — сказал я Пам. — Сейчас вернусь.

Хоук застыл рядом с ней, прислонившись к переднему бамперу грузовика. Я обошел машину и забрался в кузов. Оружие было здесь. Все еще в заводской упаковке. Винтовки М-2. Я проверил две или три.

— Да, — кивнул я. — Очень хорошие. Теперь можете укладывать стариков взводами.

Роуз не ответила на мою реплику.

— Хорошо, Джейн, подгоняй грузовик. Спенсер, вы обещали нам помочь грузить.

— Да, мадам, — сказал я. — И я, и Хоук.

Мейси взял хозяйственную сумку с надписью «Файлинс», спрыгнул на землю и подошел к кабине, где сидел Пауэрс. Отдал ему деньги и вернулся к заднему борту машины.

— Как тебе кажется. Спенсер, можно начинать передачу?

Мы стояли сбоку, почти за рестораном.

— Конечно, — ответил я. — Все в порядке. Никого вокруг нет. Никто не обращает на нас никакого внимания. Здесь все загружаются и разгружаются практически круглые сутки.

Мейси кивнул. Джейн подогнала задом синий фургон «Форд Эконолайн», остановила его у заднего борта грузовика Пауэрса, вышла из кабины и открыла заднюю дверь. Я подошел к кабине грузовика, где стояли Пам и Хоук.

— Хоук, — тихо сказал я, — полиция сейчас будет здесь. Это — ловушка.

Мейси, Джейн и Роуз общими усилиями пытались переправить один из ящиков из грузовика в фургон.

— Хоук! — закричал Мейси. — Ты не хочешь нам помочь?

Хоук бесшумно скользнул мимо кабины грузовика за ресторан и исчез. Я сунул руки в карманы брюк.

— Стой рядом, — сказал я Пам Шепард. Из грузовика с надписью «Ролли Продюс» показались Сильвия, Макдермотт и еще два полицейских штата с дробовиками.

Джейн закричала:

— Роуз! — и уронила свой край ящика. Покопалась в кармане плаща и достала пистолет.

Сильвия выбил его стволом дробовика, и она, согнувшись от боли, прижала к груди руку.

Роуз сказала:

— Джейн, — и обняла ее.

Мейси выскользнул из грузовика и наткнулся на ствол штатного револьвера Бобби Сантоса, который Бобби плотно прижал к шее Мейси. Кинг Пауэрс не шевелился. Клаус и трое полицейских из Челси обошли грузовик и распахнули дверцу кабины. Один из полицейских Челси, толстяк с носом пьяницы, протянул руку и вытянул Кинга, схватив его за пальто. Пауэрс ничего не сказал, ничего не сделал, только повернулся и посмотрел на меня.

— Ку-ку, — сказал я Кингу, — еще увидимся. — Кивнул Джеки Сильвия, взял Пам Шепард за руку и ушел.

В семь часов мы были уже в закусочной на Тремонт-стрит, ели рубленое мясо, яйца, тосты, плавленый сыр и смотрели на залитый дождем парк на другой стороне улицы.

— Почему ты предупредил

этого чернокожего? — спросила Пам, намазывая тост сыром. Она не стала есть мясо и яйца — она знала, как надо завтракать. Подошла официантка и налила кофе в наши чашки.

— Не знаю. Давно знаком с ним. Он был боксером в то же время, что и я. Иногда тренировались вместе.

— Но разве он не один из них? Я имею в виду, разве он не был мышцами этих людей, разве не выколачивал для них деньги?

— Да.

— И это не имеет никакого значения? Ты просто отпустил его?

— Я давно с ним знаком.

26

Дождь продолжал лить, когда мы вернулись в мою квартиру, чтобы забрать вещи Пам, он продолжал лить, когда мы в восемь тридцать выехали в Хайаннис. В Бостоне есть станция УКВ, которая передает джаз с шести до одиннадцати утра. Я настроился на нее. Кармен Макрей пела «Скайлайнер». Дождь и не думал стихать и барабанил по стеклу с таким постоянством, будто не хотел прекращаться еще долгое время. Крыша моей машины текла в одном углу, вода капала на заднее сиденье.

Пам Шепард сидела тихо и смотрела в боковое окно машины. Запись Кармен Макрей сменилась альбомом Ли Вайли в сопровождении кларнета Бобби Хэкетта и фортепиано Джо Башкина. «Милая птица юности». На шоссе № 3 движения практически не было. Людям не слишком хотелось ехать в Бостон в обычный дождливый день посреди недели.

— Когда я был совсем маленьким, — сказал я, — мне очень нравилось ездить на машине под дождем. Она казалась такой замкнутой, такой моей. — Вот и сейчас мы находились в теплой машине, играла музыка, а весь остальной мир мокнул под дождем и дрожал от холода. — Мне и сейчас это нравится, честно говоря.

Пам Шепард продолжала смотреть в окно.

— Все кончилось, как, по-твоему?

— Что?

— Все. Ограбление банка, неприятности Харви, необходимость прятаться, всего бояться? Какое ужасное чувство.

— Не сомневаюсь.

— Что теперь будет со мной и с Харви?

— Все зависит от вас, как мне кажется. Думаю, вы сможете теперь распорядиться своей жизнью с большим успехом, чем раньше.

— Почему?

— Любовь. В ваших отношениях есть любовь.

— Чушь, — сказала она.

— Нет. Конечно, любовь всего не решает, и она не единственное условие, но хорошее основание для всего остального. Если есть любовь, значит, есть с чего начинать.

— Обыкновенная сентиментальность, — процедила Пам Шепард. — Харви проповедовал мне любовь почти двадцать лет. Это ерунда. Поверь мне. Я знаю.

— Нет, не знаешь. У тебя был неудачный опыт, поэтому ты решила, что он единственный. Ты так же неправа, как и Харви. Если ничего не получилось, это не значит, что не получится уже никогда. Ты умна, у тебя есть характер. Ты можешь пройти курс лечения. Можешь заставить Харви подлечиться. Возможно, поговорив о своей жизни с кем-нибудь умным, ты все равно решишь оставить Харви. Но сделаешь это по разумным причинам, а не потому, что считаешь себя фригидной. И если ты все-таки решишь его оставить, у тебя будет выбор, кроме провождения ночей с потными пьяницами в дешевых отелях или жизни в феминистской коммуне с двумя безумными бабами.