Земля Обетованная

Сэйки Маркус

Купер невольно коснулся откидной двери передвижного госпиталя. Пальцы ощутили покрытую слоем пыли ткань. Ткань была вполне реальной. Но могилы…

«Церковь Троицы. Двор у церкви и погост. Где-то здесь похоронен Александр Гамильтон».

Окружающий мир обрел смысл. В тесном Манхэттене непросто найти свободное место для развертывания походных госпиталей, так что пришлось использовать то, что было. И все же выбор места выглядел мрачным символом. Купер лишился сознания в одном мире, а очнулся в абсолютно ином. В первом сияло солнце и звучали фанфары, во втором были лишь пыль да пепел.

И еще повсюду вокруг сновали люди. Некоторые были участниками организованной спасательной миссии.

Они несли носилки с ранеными и медицинскую технику, указывали направление следования машинам «скорой помощи». Иные же пребывали в полуобморочном состоянии – молча и неподвижно взирали на здание храма или на густые облака пыли в направлении Уолл-стрит.

«Уолл-стрит. Здание биржи. Может, она все еще там?»

Купер медленно побрел через кладбище. Все тело саднило, и очень болела голова, но сильнее, чем телесная, была боль душевная. Он ощущал себя тем парнем, что катил после работы домой, подпевая динамикам. И вдруг удар здоровущего грузовика в бок машины. Мир вокруг закрутился, размазанные пятна цвета – земля, небо. Снова земля и снова небо. Затем удар, страшный скрежет – и мир вдруг полностью преображается: то, что казалось важным еще долю секунды назад, теряет всякий смысл, а из радиоприемника по-прежнему доносится все та же песня.

В ушах у Купера будто звучала все та же песня.

Искать калитку со двора храма Троицы не хотелось, и он перелез через низкую каменную ограду. Перешел улицу, вдоль которой стояли автомобили, в основном грузовики с едой. Кто-то сзади положил тяжелую руку Куперу на плечо. Мир был словно наполнен водой: медленно, но непрерывно все вокруг двигалось и изменялось. Полицейский, потянув за плечо, повернул к себе. Купер нащупал в кармане значок, ткнул его в лицо полицейскому. Тот сразу же отстал. Из-за клубившегося, смешанного с пылью дыма видно было не дальше чем на десять-пятнадцать футов перед собой, а с большего расстояния пробивались лишь сполохи мигалок полицейских автомобилей. Купер двинулся в их направлении. Навстречу брели потрясенные люди – с грязными лицами, в порванной одежде. Многие поддерживали друг друга. Солдаты тащили носилки с ранеными.

Купер непоколебимо шел вперед. Все вокруг казалось чужим. Многие здания, лишившись своей кожи – стен, превратились в скелеты. Стены образовали кучи булыжника, острыми краями блестели под ногами осколки стекла. Облака пыли снизу подсвечивались десятками невидимых отсюда пожаров.

Купер завернул за угол, за которым совсем недавно обнаружил ту самую женщину-террористку. Сейчас пожарные в масках расчищали здесь завалы.

К югу виднелось здание Нью-Йоркской фондовой биржи. Здание, которое стояло уже добрую сотню лет, вопреки депрессиям, войнам и периодам социальной нестабильности; здание, символизировавшее непреклонную силу капитализма; здание, олицетворявшее, пусть и недолго, надежды мира на обретение нового баланса; здание из камня и стали, доказывавшее некогда, что мир движется в правильном направлении. Теперь это здание превращено в руины. Из шести массивных колонн перед фасадом уцелела лишь одна. Еще по крайней мере одна упала наружу и сейчас представляла собой груду камня на мостовой. Стеклянная стена высотой в четыре этажа, очевидно, в грохоте взрыва и пламени смертельными осколками вылетела наружу, открыв взору развороченные офисы и пустые шахты на месте лестничных проемов.

И повсюду тела. Мертвые тела.

Тела на улице, тела внутри здания. Тела, погребенные под обломками колонн, тела, висевшие на обнаженных сейчас коммуникационных кабелях.

Тела покалеченные и расчлененные.

Сотни тел. Возможно, даже тысячи.

«Этого не должно было случиться.

И именно тебе надлежало предотвратить этот кошмар».

Но

думать так не имело смысла. Не мог же он, в самом деле, отвечать за все несправедливости, творящиеся в этом мире. Но он был столь близок. И именно он разыгрывал свою партию против Джона Смита – и опять, в который уже раз, потерпел поражение.

Купер развернулся и побрел прочь. Шел бесцельно, не выбирая направления. И спутниками ему были разочарование и гнев.

* * *

Часть тела на мостовой. Пара модных туфелек с высоким каблуком на стройных ножках, стильная черная юбка, а выше талии – ничего.

* * *

Уличный торговец сталкивает со складного стола все свои сокровища – дешевые сумочки и хлипкие зонтики, чтобы положить на освободившееся место кричащего от боли раненого мужчину, которого принесли двое пожарных.

* * *

Беспорядочно движутся облака пепла – плотные, почти непроницаемые для света, отчего кажется, что повсюду колышутся подвешенные на невидимых веревках куски серого полотна. Бредут люди в покрытых пеплом серых одеждах, и лица их также серы от пепла. Весь мир стал монохромным.

Чужеродным здесь выглядит лишь ярко-розовая мягкая игрушка – собака, валяющаяся посреди мостовой Бродвея.

* * *

Перед рядом будок с телефонами-автоматами выстроилась очередь. Обычные ньюйоркцы: скинхед рядом с брокером, двое мужчин в спортивных костюмах, одетая по последней моде девица, уличный торговец хот-догами, державшиеся за руки мальчик и девочка. Все терпеливо ждут. Никто не рвется без очереди и не скандалит.

* * *

По тротуару идет женщина в деловом костюме. Через плечо дорогая кожаная сумка. Ото лба к подбородку протянулся кровавый ручеек. В руках у нее горшок с каким-то комнатным растением фута три высотой.

* * *

На углу второстепенной улицы припарковано такси, все дверцы нараспашку, радио включено на максимальную громкость. Стоящие рядом ньюйоркцы слушают диктора:

– …снова взрыв в здании новой Нью-Йоркской биржи. Я… ничего подобного в жизни не видел. Восточная часть здания полностью разрушена. Повсюду тела. Их сотни, а может быть, даже и тысячи. Пока неизвестно, что стало причиной столь крупномасштабной катастрофы, но, скорее всего, это была бомба… или бомбы. Я… никогда не думал, что увижу что-либо подобное.

* * *

На газоне Коламбас-парка, в миле от взрыва, замерли три автобуса Красного Креста. Более сотни людей, засучив рукава, выстроились в очередь на сдачу крови для пострадавших.

* * *

К северу от Хьюстон-стрит на втором этаже офисной башни установлен здоровущий трехмерный экран. Вместо обычной рекламы сейчас на экране здание Нью-Йоркской биржи в том виде, каким оно было несколько часов назад, – с огромным американским флагом над входом. Изображение вдруг задрожало и накренилось, поскольку камера изменила угол обзора. Но задрожала не только камера, задрожало все здание, и немедленно его заволокли клубы густого дыма. От здания к камере полетели осколки камня и стекла.

– О господи! – прошептала женщина рядом с Купером.

Изображение изменилось: дыма стало меньше, угол обзора опять стал иным. Стены у здания уже не было. Пожарные заливали помещение внутри водой. В воздухе кружились стаи бумаг. Периметр места катастрофы охраняли полицейские, а спасатели из службы экстренной помощи разыскивали уцелевших. Надпись внизу изображения гласила: «Прямая трансляция с места взрыва Нью-Йоркской фондовой биржи».

– К гадалке не ходи, это дело рук сдвинутых, – произнес грубый голос позади.