Земля Обетованная
Шрифт:
Девушка улыбнулась и ответила просто:
– Да, маски пригодились. Я их везла в наш санаторий, чтобы отдыхающие могли поплавать под водой.
– Как это вовремя! – воскликнул я. – Они и в самом деле стали нам нужнее всего золота мира.
Я опять вспомнил о её поцелуе и словах, возрадовавшись в душе, что поддался тогда минутному увлечению и запрыгнул в поезд, подаривший мне спасение.
Лучи солнца едва пробивались сквозь плотные облака. Слева показалось небольшое озерцо.
– Глухой Сор, – объявил наш проводник-шаман. – За ним Священная берёзовая роща, куда никто не смеет входить.
– Это
– Потому что там живет Бог.
Апостол Константин благоговейно устремил взгляд по направлению Священной рощи.
Вдруг навстречу нам показался охотник с собакой. Увидев его, мы все воспрянули духом. Собака, подбежав к нам, подняла заднюю ногу и помочилась в нашу сторону.
– Прекрасно! – воскликнул Леветатор. – Значит, не все погибли в экологической катастрофе. Похоже, что беда обошла это место стороной.
Но наша радость была преждевременной. Охотник подошел к нам и хмуро поздоровался.
– Всего семеро? – спросил он разочарованно. – Я думал, что спасётся больше.
Мы растерянно переглянулись.
– Почему семеро? – удивился буддист. – Нас было восемь человек.
Мы пересчитали друг друга. Не хватало старика. Где-то в пути мы его потеряли.
– Я предполагал такой конец, – мрачно молвил охотник. – Но совсем не ожидал, что вас будет так мало, и вы приведёте всего лишь одну девушку. Кроме меня в Петрушках находится ещё четверо мужчин, но у нас нет ни одной женщины. Как вы знаете, даже в Древней Греции самой большой ценностью считалась женщина. Как бы из-за неё у нас не началась Троянская война.
И он кивнул в сторону моей красавицы. Мороз пробежал у меня между лопаток. "Неужели из всех женщин мира спаслась только она?" – подумал я. Одна-единственная женщина приходилась на одиннадцать человек, не считая старика. От отчаяния я начал грызть свои ногти.
Мы вновь отправились на север и вскоре подошли к воротам ограды, за которой высился узкий кирпичный трехэтажный дом с мезонином и мансардой, портиком и колоннадой, чем-то напоминающий старинную помещичью усадьбу
– Вот и пришли, – сказал шаман. – Это и есть Петрушки, я же живу здесь недалеко.
И он показал рукой на восток, где в нескольких километрах виднелась бурятская юрта, огороженная частоколом из жердей. Вся местность была почти голой и равнинной, проглядывалась насквозь, то там, то сям виднелись кусты и одинокие деревца. На западе и северо-западе среди солончаков и заболоченной поймы блестели своей матовой поверхностью шесть небольших озер: Глухой Сор, Наган (Белое), Масовое, Кислое, Харахойкинское и Курное. За ними тянулось побережье Байкала с мелким бродом и Переволокой (Поливкой). Юго-запад окаймляла берёзовая роща, пресекаясь на юге остроконечными крышами юрт покинутых бурятами улусов. Вся эта долина площадью в двести квадратных километров со всех сторон была окружена плотной стеной тумана, и только с неба сквозь густые облака пробивались редкие лучи солнца.
– Вы можете гулять повсюду до границ тумана, – объявил нам шаман. – Но прошу вас не входить в священную рощу и воздержаться от прогулок дальше этих туманных границ до полного восстановления земной атмосферы. Долина находится ниже всей остальной местности на пятнадцать метров. И здесь установился
Затем он подошёл к Золотому Дракону и сказал:
– А тебя жду в своем стойбище в любое время дня и ночи.
Он повернулся и, не прощаясь ни с кем, пошёл в сторону своей юрты. В эту минуту из караульной будки, стоящей возле ворот, раздался пьяный голос:
– Кто такие? Почему вас не знаю?
Леветатор попытался заглянуть в окошечко будки, но охотник, махнув рукой, объявил:
– Не обращайте внимания. Это наш сторож Дионис. Он вечно пьян и никогда не просыхает. Пожалуйте в дом.
Усталые, еле передвигая ноги, мы направились к парадному подъезду дома, из которого нам навстречу вышли ещё трое человек: слепой в тёмных очках с тросточкой, мужчина лет тридцати пяти с умными глазами и большими залысинами и высокий молодой плешивый парень еврейской наружности в очках, стоптанных ботинках и поношенных джинсах.
– Знакомьтесь, – представил нам обитателей дома охотник. – Наш директор.
Я ожидал, что первым выступит мужчина средних лет, но к нам устремился молодой парень.
– Ба-а! Кого я вижу, – воскликнул он, радостно протягивая руку математику.
При виде его мой соперник побледнел, и я заметил дрожь его руки. Для меня такая его реакция явилась полной неожиданностью.
– Это у вас что же, санаторий? – спросил я у охотника.
– Что-то в этом роде, – ответил тот уклончиво.
Длинный парень заключил математика в свои объятия и поцеловал его в щеки трижды по русскому обычаю. Затем он пожал каждому из нас руки и представил нам двух других обитателей дома:
– Филолог, историк и философ, сокращенно Фиф, знаток итальянской литературы и римской философии, – представил он мужчину средних лет и, указав кивком головы на слепого, добавил. – Наш массажист, ясновидец и поэт.
Фиф и слепой поклонились нам.
– Прошу в дом! – широким гостеприимным жестом директор предложил нам вступить в помпезный вестибюль этого странного особняка.
На бельэтаже, помимо довольно обширной столовой в викторианском стиле, разместились гостиная со старинной мебелью в стиле Людовика XIV и комнаты для прислуги, в двух из которых жили Охотник с собакой и сторож Дионис, две другие пустовали. Из вестибюля широкая лестница вела на первый этаж, где жил слепой. Там же находились ещё две огромные комнаты, куда директор поместил Леветатора и нищего апостола Константина. Сам директор занимал небольшую комнатку на втором этаже. Рядом с ним жил Фиф, имевший тоже имя Константин. На третьем этаже было полно пустых комнат. В одну из них директор поселил математика. Буддист выбрал комнату на мансарде. Я же занял одну из пустовавших комнат для прислуги, потому что в другую, рядом с моей, директор поместил девушку. Размещая её, он тут же оговорил ряд условий её проживания. Она должна была каждый день делать уборку во всём доме, застилать постели, готовить еду на кухне и прислуживать при подаче пищи в столовой, стирать бельё и штопать нам одежду по воскресеньям, одним словом, взвалил на неё всю чёрную, неблагодарную работу, которой обычно занимаются все женщины. Девушка спокойно выслушала, послушно кивнула головой и тут же приступила к исполнению своих обязанностей.