Шрифт:
Посвещается героическим защитникам Крыма и всем, кто сражался за Родину.
Глава 1.
Cнова взрывы. Или это только во сне? Да, сделаем вид, что это последствия последних недель, всех этих ужасов. Да, это сон, можно перевернуться, и тотчас на смену этому плохому сну тут же придет другой, приятный и легкий, где у него все оплучается легко и непринужденно.
Рядом звучал уже знакомый храп его случайного знакомца, Архипа, и это окончательно убедило Алексея,
– Вы чего спите?! Немцы снова налет устроили! Подъем!
Не открывая глаз, Алексей проворчал:
– Какие немцы? Это же во сне. Нам что, одинаковый сон снится?
Абрам пнул его довольно сильно носком сапога, от чего тот взвился.
– Ну чего тебе?!
– Немецкие самолеты! Буди этого таежного медведя и в укрытие быстро! Сейчас они снова прилетят!
Они втроем выскочили и спрятались в придорожной канаве. Конечно, если бы по правилам, то здесь должны быть обустроены укрытия для личного состава, землянки, и должны были действовать уже зенитки и истребители, но этого ничего не было, что и не удивительно.
Они сидели в канаве довольно долго, пока такие же, как и они, кто беженцы, а кто солдаты и командиры разбитых армий, не стали вылезать и деловито собирать свои вещи. Следует двигаться дальше. Немцы уже обнаружили их, и теперь начнутся непрерывные авиацмонные атаки.
Они быстро собрали свои вещи и двинулись с колонной дальше на юг. Конечно, можно было, как и многие солдаты, передвигаться по железной дороге, но стоило врагу увидеть хоть один поезд, то к нему слетались со всех сторон стальные стервятники, и участь людей на земле становилась предрешенной. Лучше двигаться пешком, так медленней, но безопасней. Обычно, немецкие летчики не обращают внимание на мелкие лагеря беженцев, наверное, и эти атаковал так, больше для порядка, и улетели искать более интересную цель.
Они пока старались держаться вместе: Алексей, скульптор из Ленинграда, Архип с Алтая, и Абрам, часовщик из Бобруйска. Все они волей судеб оказались вместе в это тревожное время. Когда началась война, Алексей организовывал выставку в недавно присоединившемся к Советсткому Союзу Львове. В первый день, когда бомбы начали рваться на улицах древнего города, он как раз руокводил разгрузкой произведений, отправленных из Эрмитажа. Первой мыслью было бросить все и срочно уезжать домой, в Ленинград, но на железных дорогах вскоре уже было военное положение, и всем распоряжались военные. Путь домой был отрезан.
После сложной истории, которая заслуживает отдельного изложения, он оказался в военном комиссариате, куда доставляли всех практически силой, и он снова оказался в армии. Алексей уже давно остлужил и думал, что никогда не вспомнит этот период свой жизни, а вон оно как обернулось.
Их часть, сколоченная из таких же, как и он случайных людей и прочих резервистов, загрузилась в вагоны и двинулась на восток. Сердце Алексея горестно сжималось, когда они проезжали очередной город, лежащий на неправильном пути, не на север, не на
Затем, на каком-то полустанке, когда только занималась ласковая летняя заря, в небе что-то необычно зашумело. Они не успели поднять головы, как на них смертоносным ливнем посыпались бомбы. Их эшелон был разгромлен полностью. Здесь-то, наконец, Алексей и столкнулся с настоящей войной. Раньше это было будто какая-то дурацкая игра, или съемки фильма. Но сейчас, когда он, шокированный, обозревал чудовищную картину, с сотнями убитых и раненных, до него, до подсознания дошел тот факт, что это все реально.
Кое-как организовав помощь и дождавшись помощи из соседнего городка, их часть, изрядно уже поредевшая, двинулась дальше, теперь уже пешком. Командиров с ними было мало, да и те знали не больше их самих. Придя в очередной городок, они узнавали новости, совсем неутешительные. Конечно, в газетах писали, что враг терпит поражение за поражением и наши войска уже собрали сил для стратегического контрнаступления, но, поскольку всегда в конце мелким шрифтом печатался ужасающий список оставленных городов, можно понять цену победным реляциям.
В каждом городе они поступали под командование очередного майора, который сам не очень представлял, что с ними делать. Наступление врага здесь, на Украине, развивалось очень медленно, совсем не так, как в Беларуси и Прибалтике, поэтому их, как резервную часть, отправляли все больше на строительство укреплений вокруг городов, а не на фронт. Им оставалось много свободного времени, они перезнакомились друг с другом. Оосбенно Алексей сдружился с Абрамом.
Тот приехал из Беларуси, чтобы поступить в Львовский университет, чтобы осуществить старую мечту отца, знатного часовых дел мастера. Однако, стать юристом Абраму было не суждено.
На одной из станций им, наконец-то, выдали оружие. Кое-кто в армии были довольно давно, а некоторые с самой Гражданской не брали в руки оружие, поэтому, провели небольшое занятие. Выданные трехлинейки были старше многих собравшихся, но что и говорить, этому оружию сносу не было, главное, обслуживай ее, и оно не откажет. Да, если и не обслуживать, то вряд ли подведет.
Видимо, распечатали какие-то старые склады, поскольку и патронов и военной формы было в изобилии, а тем, кто имел хоть какой-то опыт выше базового, дали пару пулеметов.
Непосредственно ими командовал молоденький лейтенант по фамилии Кривошеев, сам вряд ли старше Алексея, с тоненькими усиками, чем-то напоминающий белогвардейцев той, прошлой войны. Забавно было видеть, как он, столкнувшись с очередной проблемой, начинал суетиться вокруг, открывать потертый устав и пытается понять, что ему делать.
Когда пересекали Днепр, случилась очередная неприятность. Когда еще на Левобережье не перешли все отступающие силы и огромные массы беженцев, выяснилось, что на всякий случай саперы накануне взорвали единственный мост в округе, хотя немцев пока и близко не было. Люди растерянно толкались у кромки воды и бессильно смотрели друг на друга. Лодки в ближайшей деревушке, конечно, были, но какая от них польза для тысяч людей?