Земля счастья
Шрифт:
– А фотокарточка есть?
У него была карточка, но показывать совершенно не хотелось. Это ведь в каком-то смысле означало делиться своей невестой с этими двумя.
– Нет, нету. Поехал, вот, во Львов с этой дурацкой выставкой, не хотел, но заставили. Вот приеду, думал, сделаю предложение Вике.
Те оба разочарованно махнули рукой.
– Так еще не сделал предложение? Она еще не знает, что твоя невеста?
– Она не знает, я знаю.
– Ну, это, друг мой, не считается. Может, для нее ты просто мальчик, чтобы погулять было с кем.
–Дурак ты. Вот, доберемся до места и дам своим весточку в Ленинград, чтобы не волновались, и чтобы Вика меня ждала. А там, чем черт не шутит, и попробую добраться до Ленинграда.
– Мужики,-подал голос Архип. Наш штабс-капитан идет, кончай болтать всякую чушь.
Штабс-капитаном они называли
Из полумрака вынурнула фигура Кривошеева.
– Туши костер и всем спать. Завтра долгий переход и вы болтаете почем зря. Завтра в Крыму уже будем.
–Товарищ лейтенант,-обратился Алексей и показывает ноги в ужасных мозолях и волдырях. А долго будем еще идти?
– Сколько Родина скажет, столько и будете. Поступит приказ идти на Камчатку – пойдете и туда.
Ковыляя к палатке, Алексей быстро оберунлся на лейтенанта. По его лицу все было ясно: он и сам ничего не знает.
Глава 2.
Андрей Домовой проснулся, и его рука автоматически нырнула под подушку. Пистолет был на месте, и это немного успокоило его. Рядом во сне недовольно заворчала жена и перевернулась на другой бок. Что же его разбудило?
Наверное, взвизгнувшие колеса проехавшей мимо машины. В квартире все было тихо. Он сел на край старенькой кровати, поправил на шее массивный крест и крепко задумался.
Подумать было о чем, и в целом, и частности. Любому было видно, что страна, великая и могучая Империя, созданная для всеобщего социального равенства и благополучия, постепенно разваливается. Это было видно всем даже не разумом, а какой-то особой мистической зоной организма, которую видные западные психиатры называют социальным отделом коллективного бессознательного, а в народе – просто жопой. Ведь несколько десятилетий назад, когда умерл великий Тиран, все сразу поняли, что то, чего вчера было нельзя и о чем они даже не думали, сегодня казалось само собой разумеющимся. Так именно это чувство сигнализировало каждому, что грядут большие перемены, конечно, не политические, ведь Империя создалась на века и ничего не предвещало изменений, но, скорее всего, изменится социальный строй. Везде уже вовсю открывались какие-то компании, которые ничего не делали, а только продавали друг другу все, что угодно, от вагонов яблочного сока, до дефицитных джинсов и металлолома. А некоторые, особо успешные и поймавшие струю, работали в валютном секторе или с другими странами, что приносило им в старой Империи, которая так же беззаветно и истерично строила танки и пулеметы, где был тотальный дефицит от туалетной бумаги до калькуляторов, неслыханные барыши.
Вернувшись из армии Андрей долго думал, что ему теперь делать. Жил он с родителями, в небольшой, но сакральной, области старой Империи, острове Мангерым. Область была ничем особо не примечательной, ни теплого красивого моря, ни ресурсов, ни особого стратегического месторасположения, однако все люди знали, что в седой древности именно отсюда пошла цивилизация, поэтому здешняя земля всегда находилась на особом положении.
Андрей, как и все вокруг, был уверен, что устоявшийся порядок в целом если и будет изменен, то фундаментальные положения Империи непоколебимы. Друзья вокруг начинали «крутиться», это такое новое слово, обозначавшее делать все, что угодно, но по-новому. Они все звали его в свой бизнес, это, кстати, тоже было новое слово, действующее, как заклинание на всех людей старой Империи, а жителям блистательного в прошлом, но сейчас захолустного Мангерыма, и вообще бывшее синонимом жизни миллионеров из американских фильмах на видеокассетах. Бизнес был по сути простой торговлей, но с налетом успешности и флера грядущих пачек долларов. Надо было ездить в приграничные города по ту сторону забора, скупать там все, что продают в магазинчиках, покупать секонд-хэнд, на полностью завитых хламом грузовичках привозить сюда и продавать это внутри умирающей старой Империи, где люди, обалдевшие от цветастых этикеток с неродными буквами, сметали все.
Однако, Андрей решил, что пока не суетиться не стоит. Он поступил в военное училище в надежде сделать карьеру в армии. Ведь, рассуждал он, как бы не трясло старую Империю, армия – это основа любой власти, правители приходят и уходят, а защищать Родину надо всегда.
Как
Так случилось по невообразимому кульбиту истории, что Мангерым очутился не в составе наследника старой, новой тоже Империи, невероятно более слабой, но признававшейся всеми, как законный правопрееник, а в другой стране, нелепой и искуственной, как драки в старых индийских фильмах. Эта страна называлась Бабуина, и с самого начала она возвела в государствунную политику противодействие новой Империи. В Бабуине жил тот же самый народ, что и раньше, однако, та, старая Империя, основанная на принципах дружды народов, искуственно создавала различия. Она создала на территории Бабуины свою культуру, свои традиции и свои особенности, такие же смешные и глупые, как и язык этой страны. Ведь, если родители имеют двух сыновей, старшему из которых постоянно говорят, что он всем должен, а младшему все должны, то когда они вырастут, можно будет заметить четкие различия. Если новая Империя говорила, что снег белый, то Бабуина утверждала, что он белый только для грязных варваров, а для всех цивилизованных стран он благородно черный с синим отливом. Когда новая Империя давала ресурсы просто так, в память о совместном прошлом и братском происхождении, то Бабуина брала деньги, но возмущалась, почему так мало, ведь ее все прежние годы притесняли и выкачивали жизненную силу. Доходило до смешного. Когда новая Империя отговаривали Бабуину есть дерьмо, что это неэстетично, вредно и вообще, никто этого не делает, то последняя радостно отвечала, что так может говорить только несостоявшеяся страна, которая тоскует о своем прошлом, в развитых странах это считается верхом изыска, и вообще, почему еще не дали денег?!
Новая империя печально вздыхала и давала последние деньги, наивно надеясь на то, что Бабуина перерастет свои детские комплексы, и скоро они снова станут одной дружной семьей.
Вот как раз в Бабуине и оказался Мангерым. В те сложные годы люди Мангерыма не раз предпринимали попытки уйти домой, в новую Империю, но сначала одно мешало, потом другое, затем третье. Бабуина сама не особо влезала в дела острова, прекрасно понимая его особое положение и представляя себе, что если начнутся какие-то движения, то вялотекущее желание вернуться у островитян легко может вылиться в военные действия, тем более, что новая Империя оставила в Мангерыме своего троянского коня, город-Базу, которая была прославленной даже по Имперским меркам.
Так и жили. Бабуина не лезла в дела Мангерыма, Мангерым не заявлял громко о своем особом статусе, новая Империя присматривала за всеми. Все были при деле и все были довольны.
Со временем те люди, которые звали Андрея в бизнес, изрядно поднялись и купили вишневые девятки, а те, кто сделал головокружительную карьеру, и вовсе обзавелись дряхлыми черными BMW и считались королями тихого и сонного Мангерыма. Но он все так же упорно учился и хотел сделать карьеру военного. Как грибы после дождя возникали настоящие дворцы даже у тех людей, которые при старой Империи были на особом учете, как бездельники и тунеядцы. Так бы и продолжил Андрей свой путь, но однажды его судьба сделала первый резкий поворот. Учась на последнем курсе, он случайно увидел, как его преподаватель, полковник в отставке, торгует на рынке какими-то эксклюзивными торговыми порошками и женсиким прокладками из самой Светочи демократии. После этого Андрей понял, что с армией ему не по пути и решил сойти с этой колеи.
Cперва он начинал, как и все его знакомые несколько лет назад – крышевал рынки и собирал дань с торговцев. Да, он немного задержался на старте, но теперь делал карьеру с впечатляющей скоростью. В этом ему сильно помогали две вещи: то, что он раньше активно занимался борьбой и вырос в здоровенного амбала (кличка Бугай была дана не просто так), и то, что благодаря особенностям внешности, как когда-то Данте, им пугали детей, да и взрослые мужчины нередко вздрагивали, когда к ним подходил такой шкаф с плотоядным лицом.