Земля у нас такая

Мисько Павел Андреевич

Витя, который хотел уже последовать нашему примеру, присел на корточки...

Повели лодку на цепи к острову.

Вот уже вода до колен. Из лодки вылез Хмурец.

– Все по плану, товарищи! - торжественно произнес он.

Нос лодки вытащили на песок. Чаратун присел на берегу, похлопал по бедрам. На нас полетели брызги.

– Мыс Мокрых Штанов... А?

Мы дружно подняли руки - "за"!

Штаны прилипли - не снять. Подпрыгиваю на одной ноге, пританцовываю.

– А спичечки - буль-буль?! - вспомнил Хмурец.

Чаратун испуганно

ойкнул, выбросил из кармана "заячью капусту", вынул ножик, лески без крючков и коробку. Открыл - жучки не шевелили ножками задохнулись. Спички, ясное дело, были мокрые.

– М-да-а... Все по плану... - вздохнул он. - Только что вы запоете, если ухи даже не понюхаем.

Он вытянул из сухих штанов Хмурца нитку и стал навязывать спички гирляндой. Нацепил на куст, надел на сучок и коробку - жучков вытряхнул на вещмешок.

Выкручивали сначала мои, а потом Гришины штаны. Тянули в разные стороны, как канат во время игры. Сколько потом ни встряхивали их, как ни разглаживали руками - словно корова сжевала!

Бросили на кусты - пусть сохнут...

Солнце начало затягиваться дымкой-туманом. Небо из голубого стало белым.

Душно, как в бане. Воздух густой, хоть щупай пальцами...

Хмурец тоже раздевается до трусиков, оставляет одежду на пляже.

Разгружаем лодку...

Смех - собирали хворост, тащили, как верблюды, к лодке, переправляли сюда. А если не подсохнут спички, то этими дровами попользуется разве какой-нибудь случайный рыбак. Или снесет весной паводком.

Остров растянут в длину с востока на запад, по течению. Правильнее, на северо-запад... От Мыса Мокрых Штанов с южной стороны на четверть острова тянется замечательный пляж. Всю остальную территорию занимают лоза, камыш. Кустарник только кажется низкорослым: есть деревца толщиной чуть ли не в руку, они лежат и полулежат, пустив отростки во все стороны. Непролазный хаос, чудовищное переплетение ветвей и стволиков, с некоторых свисают фантастические рыжие бороды тончайших корешков - проросли во время большой воды.

Место для шалаша выбрали с южной стороны, на границе песка и кустарника. Гриша разложил свои палки...

– Так, ясно! Иди, бери весло, будешь забивать.

Две толстые палки мы вогнали в песок наклонно одну к другой, так, что верхушки скрестились. Две другие вбили таким же манером, отступив на три шага в кусты. На скрещение положили длинную палку-жердь, остальные приставили к ней наклонно с обеих сторон.

– Хорошо бы чем-нибудь связать верхушки, - подумал вслух Чаратун.

– Давай нож, пойду прутьев нарежу.

Прутья мы покрутили, чтобы сделать их мягкими. Они стали прочными, как веревки.

– Там маленькое болотце... Комаров - воздух звенит!

– Комариный Рай, - тут же назвал Чаратун.

Места скрещивания связали кручеными прутьями, потом по три палки привязали поперек к приставленным - обрешетка. А сверху набросали срезанные и обломанные ветки, рвали камыш и осоку, вплетали в бока, закрывали заднюю стенку. Пол в шалаше выстлали мягкими бородами корней.

Хмурец тем временем связал два удилища

в одно длинное, нацепил наживку и забросил в воду. Удилище воткнул в землю, постоял немного и начал измерять шагами остров.

– Сто семь в длину, тридцать девять в ширину, - доложил он.

– Ты давай лови, потом играть будешь, - упрекнул Чаратун.

– Не клюет - зачем торчать около удочки?

– Рыбак из тебя... Иди с южной стороны забрось, только не глубоко. Рыба теперь у берегов должна быть... Самый клев перед дождем...

– Ты уверен, что будет дождь? - зевнул Хмурец.

– На сто процентов. Гроза даже!

Чаратун повел лодку водой на северную сторону, к большим кустам, обернул цепью самый большой из них.

Перетаскал к шалашу хворост, разостлал на полу ватник. Я перенес с места высадки вещи - мешок и котелок, забросил в шалаш. Разобрал Хмурцову конструкцию, взял свою удочку и ушел на южный берег. Упрямый Витя делал по-своему, пошел попробовать на восточном берегу. И попробовал! Приплелся ко мне с удилищем, обрывком лески и поплавком. Крючок и грузило остались на дне, на коряге. Постоял с горестным видом, плюнул на воду, бросил удилище и пошел к шалашу. Постоял, почесал в затылке - направился на мелководье за мысом. "Наверное, будет купаться..." - с завистью посмотрел я вслед.

– Дай сюда, а то голодными останемся, - забрал у меня удочку Гриша.

Я побежал к Вите. Мы плескались долго, потом легли животами в воду, локтями на песок пляжа. Нам было расчудесно в такой прохладе, если б кто погладил - замурлыкали б, как коты. Болтали в воде ногами, брызгались, шутили, желали Чаратуну вытащить "плотку, как колодку", "окуня - с коня". Гриша молчал и только раз за разом взмахивал удочкой. В воздух действительно что-то взлетало, поблескивало. Чаратуну, наверное, везло...

Вместо солнца уже было белое, слабо светящееся пятно. Все затянуло серая дымка. На западе подымалась иссиня-темная, как далекий лес, туча. Гриша встревоженно посматривал на нее.

– Эй, лентяи-лежебоки! Давайте кто-нибудь к удочке. Костер надо разжигать.

Мы не очень спешили, и он в нетерпении воткнул удилище в песок, побежал к спичкам, оттуда - к шалашу.

Сидел над какой-то трухой и сухой травой долго...

– Ч-черт... Сырые еще... Две спички уже испортил...

– А ты спокойнее! И закройся хорошо! - присел я около него.

– Отойди! От тебя летят брызги, как от щенка!

Витя размахивал удочкой. Кажется, и у него начало клевать.

Из-под Гриши потянуло зеленовато-белым дымом. А он все не разгибался, подкладывал тоненькие сучки.

– Все!.. - отшатнулся, зажмурив глаза, закашлялся. - Смотри здесь... Хотя нет, боюсь - проворонишь... Лучше сбегай за водой.

Мне Гришины командирские замашки не нравились. Но спорить было некогда: туча на горизонте росла с каждой минутой.

Солнце уже почти не просвечивало. Где-то далеко, глухо, словно легкое постукивание по большому барабану, заворчал гром. Все заметнее стало, как у края тучи закипают белые клубы.