Земля вечерних звёзд
Шрифт:
– Далеко? – спросил у вельда. Тот кивнул почему-то.
– Недалеко.
– Сколько? Идти долго?
– К вечеру.
Тай присвистнул. Недалеко! Или вельд боится, что Тай его бросит?
Тай теперь ни за что его не бросит! Такое сокровище в лесу отыскал. Живого вельда. Значит, Амма – это все-таки Дун-Суй!
– А тут что делал? Ты что делал? – переспрашивал Тай по нескольку раз для надежности. – Далеко от своих? Далеко от поселка?
– Я сторож… – что-то вроде этого ответил вельд. Может, он сторожил что-то? Или появления земляных людей дожидался, их сторожил? А теперь с вестью бежит?
– Их сторожил? – Тай указал на труп преследователя.
– Да, – кивнул
Тай уже притерпелся к выговору вельда. Хоть что-то ясно – и то хорошо. Парень обхватил здоровой рукой его плечо, Тай поднялся, юноша оперся на палку. Они сделали шаг, другой.
– Как тебя называть? – спохватился Тай. – Я – Сан Хи Э.
– Си Лау.
Да, на быстрого лау он как раз и похож. Как скоро улепетывал, да еще раненный!
Они двинулись прочь от реки в лесные заросли, почти наперерез направлению, в котором парень удирал от земляных людей. Оказывается, вельд тоже не дурак. Потому и бежал вдоль реки, что оторваться хотел да дорогу указать боялся к родному поселку. Тай про себя похвалил его за смекалку. Вот тебе и вельды, что никогда не воюют ни с кем! А в этих краях им, похоже, приходится часто с землистолицыми сталкиваться. Иначе не сторожили бы. Это их жизнь научила. Значит, не первый раз в их земли дикари приходят. Много, сказал парень. А сколько же?
Они сделали передышку. Солнце палило нещадно, и раненый совсем выдохся. Тай не пожалел его, начал расспрашивать. Все легче и легче говорилось, хоть половины слов Тай так и не понимал. Но они повторяли другу другу заново, и так и сяк, и вскоре оба притерпелись.
Много, их очень много, рассказывал Си Лау. Уже дважды они приходили большими силами. Первый раз – лет пять назад. Раньше только так захаживали, по нескольку человек за раз, не больше. Бывало, и ночевали у них. Они оттуда, где встает солнце. Там, за рекой, леса вскоре кончаются, там холмы, бесконечные холмы. Люди говорят, что землистокожие роют себе там норы. Живут в земле, как звери. Нет там ничего: ни священных деревьев, ни съедобных плодов. Как они там живут, что едят – неведомо.
Жили себе спокойно. И вдруг земляные люди повадились в поселок. Когда первый раз пришли, напали на женщин в лесу, рассказывал вельд. Их охотники быстро от поселка отогнали, как поняли, что не с добром земляные люди нынче явились. Тогда их немного было. А женщин тех, что ягоды собирали, так и не нашли потом. Пропали. Из них двое уцелело. Они первыми в поселок и прибежали, первыми оповестили об опасности.
Второй раз – прошлым летом явились, к исходу ближе, почти под осень. Уже куда больше их набежало. Да еще не ждали их. Не думали, что снова осмелятся. А они вот… осмелели. Опять из-за реки нагрянули.
Тай только головой покачал. Как же можно, такая глупость! Только вельды, что не знают ни войн, ни схваток, могли по своей беспечности попасться в ту же ловушку.
Вот тогда-то земляные люди и ворвались в родовой поселок. По счастью, священную рощу не тронули, а то неизвестно, что с Родом бы случилось. Зато разграбили почти все, что летом собрали, весь урожай почти. И зерновые травы, и плоды, даже рыбий жир для светильников утащили с собой. Даже кожи! И главное, много женщин увели. Их насилу отогнали в прошлый раз. Охотников тоже много полегло. Хоть земляные люди против охотников-вельдов и не стоят ничего, зато много их. На каждого человек по пять пришлось, а то и больше. Да еще ночью. Вот нагрянули толпой, тучей стрел окатили… ворвались, визжали, хохотали. Си Лау дрожал, когда говорил об этом, то ли от ярости, то ли от страха. Тай вспомнил визги дикарей в лесу. Да уж, особенно
Всю зиму в поселке проголодали. Хорошо хоть, духи Кан Ву смилостивились, и дичь не переводилась всю зиму, хоть понемногу, да было. Только одной охотой не спасешься. Хворали много люди. Детей совсем мало родилось в том году. Да и дальше их много не родится: каждую пятую женщину увели, не разбирая, девочка ли совсем или уже в летах. Если они еще раз так в Кан Ву похозяйничают – вымрет род, как будто и не было. Видно, духи на этот раз оставили их. И чем они прогневали предков? Не может Хранительница Рода Кан Ву корня этого проклятия отыскать, как бы с духами ни разговаривала, как бы ни упрашивала помочь, какие бы богатые дары ни приносила. Люди последнее отдают, а духи молчат.
С тех пор и выставляют сторожей на реке, чтобы земляных людей выглядывать. Да что толку! Их теперь невидимо сколько переправляется! Си Лау на том берегу столько их видал! На каждого охотника не меньше, чем по десятку, а то и больше. А дорога к поселку им знакома уже. К следующей ночи будут уже в Кан Ву, а может, и раньше, с отчаянием повторял парень. Надо идти, спохватывался он на каждом привале, прежде чем успевал отдохнуть.
А вставал с помощью Тая все хуже и хуже. Наконец и вовсе не поднялся, как ни старался. Тай взвалил его на себя. Дорогу больше никто не указывал, но они вышли уже на едва приметную тропу, и Тай тяжело зашагал по ней, надеясь, что выйдет даже в опускавшихся сумерках к поселку вельдов.
Скоро впереди показались просветы. Он выбрался на открытое место, впереди бежал широкий ручей, перерезая дорогу, за ним виднелись сады вельдов. Дальше, где-то за деревьями, должно быть, лежал и сам поселок. Переправиться через эту речушку оказалось совсем не просто. Ну почему не использовать это место для обороны? Тай неожиданно погрузился почти по грудь и, не удержавшись, кувыркнулся в воде. Отфыркиваясь, поймал парня, поднял его голову над поверхностью. Тот пришел в себя от холодной воды.
– Уже? – спросил. – Ты меня нес? Там настил, – запоздало указал куда-то влево.
Тропинка и правда сворачивала влево, но Таю не пришло в голову, что где-то есть мост. Ручеек поворачивал и исчезал за деревьями, опоясывая деревню большой дугой.
– Мост!… – проворчал Тай.
Они б тут десяток мостов положили. Чтоб врагам еще легче было.
Он вновь потащил парня, хоть тот и противился. Через сады, через золотистое поле с зерновой травой, что уже опускала переполненные соцветья, дожидаясь первой жатвы. Мимо священной рощи, обдавшей его родным и неповторимым ароматом. Прямиком через весь поселок к дому Старейшины, указанному Си Лау. Опять Тай ловил на себе тревожные, неприветливые взгляды вельдов. Этих, из Рода Кан Ву, хоть можно было понять. Им здесь несладко приходится, не то что людям И Лай в своем глухом лесу.
Пока тащил парня, тот опять сомлел. Прямо у дверей дома Старейшины. Пришлось Таю самому стучать, самому парня показывать той женщине в летах, что двери отворила. Та, не рядясь, не чинясь, сразу впустила их обоих. Кликнула еще двух женщин помладше, отправила куда-то. Вскоре уж и Старейшина появился, с диковинным посохом, выше его самого на несколько голов с вырезанной поверх клыкастой мордой ти-коя, и еще с ним человек пять – наверное, Старшие их, что в Кругу сидят. И женщина пришла, немолодая уже, в платье, богато расшитом какими-то белыми горошинами. Местная Хранительница, некому другому быть. Она сразу над парнем расселась и давай шептать и поить его чем-то из глиняного горшка, что с собой принесла.