Земля! Визит родственников
Шрифт:
– Мистер президент, мы уважаем ваш опыт, – посетитель наклонил голову в легком поклоне, он говорил сухо, четко, и только если вслушиваться в полутона, то чувствовался оттенок превосходства, – но моя обязанность передать вам настоятельный совет моих нанимателей. Следует действовать жестко, Россия уважает только силу. Поэтому Америка должна предъявить ультиматум и сделать так, чтобы они не сомневались в нашей решимости. Или они соглашаются разделить с нами маржу от сделки с пришельцами, или мы их уничтожим. Русский президент – человек рациональный, и если увидит, что потери
Посланец замолчал, разглядывая морщинистый профиль собеседника.
Воцарилась томительная тишина.
Предложение или, скорее, приказ было изложено. Наступила очередь хозяина кабинета высказать позицию. Было обидно, очень обидно. Между слугами хозяев Америки и ее реальными владыками существовал негласный этикет, повелевавший делать вид, что главный в Америке – президент, и без веских оснований его не нарушали. Обычно хозяева жизни доводили свои «просьбы» завуалированно, а не тоном приказа, значит, у посланника были основания так себя вести, а то и прямой приказ.
Президент был слишком опытен, слишком долго «варился» в политике, чтобы показать чувства, лишь в глубине глаз что-то мелькнуло. Адвокат это заметил и скупо улыбнулся.
– А что с прежним планом? – президент наткнулся на вопросительный взгляд посетителя и продолжил, нервно поглаживая короткие и такие немодные в двадцать первом веке бакенбарды. – Я об операции в Корее и на Тайване?
– Это сейчас не актуально, мистер президент. По анонсам русских, пришельцы могут завалить мир гораздо лучшей электроникой, чем наша.
Давить на русских? Президент задумчиво потер подбородок, вспоминая командно-штабные учения месяц тому назад. Вначале все выглядело очень неплохо и даже вдохновляюще. Америка сделала трудный выбор и нанесла внезапный массированный удар по зазевавшемуся глупому русскому медведю. С подкравшихся к берегам Евразии подводных ракетоносцев Ohio в столбах дымного пламени взмыли в небо многие сотни гиперзвуковых ракет, помчались к материку. С баз в США отправились в далекий путь межконтинентальные баллистические ракеты, а границы России брала штурмом американская стратегическая авиация, самая многочисленная в мире.
Вот только удача улыбалась Америке недолго, медведь успел проснуться. Где-то в Сибири глухо заворчали гигантские механизмы шахт, открывая не менее огромных размеров защитные устройства, оголовки отлетели в стороны, а потом все заглушил могучий рев устремляющихся в небо гигантов, способных доставить множество боевых блоков и «обманок» на межконтинентальные расстояния; в облаке дыма и яростного пламени взлетали с мобильных комплексов, затерявшихся в бескрайних глубинах русских лесов, ракеты; в стартовых районах с громом и пламенем выплескивались из потемневших волн ракеты подводных ракетоносцев, тихо стартовали ядерные торпеды. От десяти до сорока минут – и перестали существовать все крупные европейские и азиатские базы Штатов вместе с техникой и персоналом.
Не отрываясь от картинки, президент смотрел на экран ноутбука, передававшего
Старею, вздохнул про себя президент, заставляя себя вновь сосредоточиться на разговоре. А улыбка у Стива очень неприятная, словно у змеи, только сейчас заметил он. С такой улыбкой нужно работать не адвокатом, а палачом!
Президент медленно провел длинными пальцами по бакенбардам.
– А если я откажусь? Скоро мой земной срок истечет, и не хотелось бы предстать перед Ним… – президент посмотрел вверх, – в роли человека, развязавшего Третью мировую войну. Я христианин, мистер Мартин, и убежденный!
– Ну что же, мистер президент… Когда ковбой слишком стар, то тогда произойдет одна из тех случайностей, которые меняют Америку, – посланец прищурился и окинул собеседника волчьим взглядом.
– Например, говорите прямо, мистер Мартин! – с некоторым вызовом посмотрел в глаза посланцу хозяин Овального кабинета. Левое веко едва заметно задергалось.
Адвокат тонко улыбнулся, соединяя ладони шпилем перед грудью.
– Например, та, что произошла в пятницу 1963 года в Далласе или в 1972 году в «Уотергейте».
Президент зло вскинулся:
– Вы осмеливаетесь угрожать мне, мистер адвокат? – произнес утверждающе.
– Что вы, мистер Джонсон, – впервые Мартин назвал президента не по должности, а по фамилии, что было на грани открытого оскорбления, – как я могу? Просто не позволяйте своей морали мешать принятию правильных решений и не забывайте, что у вас есть дети и внуки.
Взгляд президента вильнул в сторону. Горькая усмешка на мгновение сделала его лицо по-детски беспомощным, незащищенным. Президент молчал, глядя куда-то за окно, на расцветающие весенние деревья, словно погрузился в воспоминания. Сейчас он снова был мальчишкой, бегущим темным зимним утром по безлюдной улочке в школу. А где-то впереди прячутся двое хулиганов, обещавших намять ему бока, и страх на мягких лапах следовал за ним.
– Ну хорошо, предположим, мы выскажем претензии и требования, а они не согласятся. Русские – крепкие орешки. Что тогда?
Собственное место в американском политическом раскладе он знал и осознавал пределы президентских возможностей, отлично понимая, что жалкое «предположим» – это просто фиговый листок, прикрывающий капитуляцию. Все, что посулил посланец, его хозяева были в силах совершить. При этом вариант с убийством гораздо более вероятен, так как на импичмент необходимо время.
– На этот случай есть план «Б».