Земля Забытых Имен
Шрифт:
Но теперь…
Демоны выли от страха.
Дрожь, сотрясавшая пустыню, сводила их с ума, и они боялись поднять глаза. Казалось, окоем то поднимается, то опускается, а тучи, вопреки всякому разумению, неслись навстречу друг другу и, сталкиваясь, выплескивали короткие бурные ливни, прошитые голубоватыми иглами молний, и неслись со всех сторон громовые раскаты.
А в просветах между тучами синело чистое небо, которого на этой грани нави не было и не могло быть никогда.
Демоны выли от страха, а лицо стоявшего среди них Древлеведа оставалось невозмутимым. Хотя, конечно, он наблюдал
По-настоящему он никогда не мог ясно представить себе, к чему приведет сплетенная им цепь событий. Что поделать! Имея в своем распоряжении безграничное знание, умея при наличии предпосылок угадать далекие последствия, он действительно был начисто лишен воображения — того мечтательного оттенка мыслей, который порой наталкивает людей на неожиданные выводы, приводит к совершенно новым идеям, взглядам, чувствам.
О чем твоя песня, девчонка? Что слышат сейчас пробуждающиеся души? Какие силы будит в них твой удивительный, редчайший дар предвидеть судьбу не поступков, но слов и находить из тысячи возможных — единственно нужные? Дар, который Древлевед искал столько веков, но не находил, ибо попросту не мог его представить…
Вот с трех сторон окоем взметнулся изломами горных склонов. Блеск молний вырывал из тьмы радужное многоцветье. Сгустившийся воздух отливался в зелень крон над рвущимися из земли древесными стволами, в настенную роспись замысловатой кладки и узорные кровли зданий, в воздушные мосты над просторными улицами и висячими садами…
Заточенные души грезили о своем любимом Хрустальном городе!
Но что давало им силу воплотить эти грезы?
Силы людей… Подумав о них, Древлевед вспомнил об Иллиат. Достигнув Хрустального города, он снял колдовской щит, но так и не почувствовал присутствия демоницы поблизости. А ей надлежало быть здесь. В очередной раз потерпев поражение, Иллиат неизбежно должна была прийти к нему, потому что ей все равно некуда идти. Здесь ждет своего часа ее «муж».
Предсказание Радиши смущало Древлеведа, но он не верил в людей. Иное дело Навка, тут речь идет о даре. Пользоваться чужими талантами Древлевед привык. Но если отобрать у человека все, вплоть до его самосознания, остается пустота. Человек исчезает.
Скольких людей Иллиат уже приводила к начальному мигу бытия — и до «колдовского брака», и после, когда не выполненное Локрисом обещание заперло огненного Ангейра в ловушке ожидания? Не счесть — и все они, раздавленные утратами, быстро теряли себя и повторяли роковой выбор Иллиат, становясь ее подобиями.
С чего бы Нехладу быть каким-то особенным? Нет, особенные люди иногда встречаются, Древлевед знал по опыту. А может быть, не сами они, а только какое-то стечение обстоятельств было особенным? Этого Древлевед сказать не мог, тайна уже много веков ускользала от него.
Но мальчишка, во всяком случае, уже показал свою слабость! Древлевед пытался провести его своим путем. По меньшей мере, следовало убедиться, что парень не окажется тем, кого мечтает найти Иллиат. И была слабая надежда, что предсказание насчет него верно, а тогда, если бы Нехлад действительно чем-то отличался от прочих людей, он мог прекрасно послужить своему учителю.
Несмотря на все успехи, он устрашился пустоты и не рискнул обратить ее в силу. Попросту говоря, предпочел остаться человеком.
Вот только где же в таком случае Иллиат?
Древлевед заставил себя успокоиться. Впереди все та же вечность, когда-нибудь он все поймет. А то, что происходит сейчас, само по себе — великая победа. Сам он не рисковал входить в Башню Слез, ибо Данаила была как раз из тех, кого, наверное, стоило назвать особенными людьми. Но он провел Незабудку как можно ближе — со светильником в руках она сама завершила путь.
И, судя по тому, как стремительно возник в нави образ Хрустального города, девчонка блестяще справилась со своей задачей.
Души пробудились…
Однако триумф был подпорчен острым уколом тревоги. Великий маг ощутил приближение чьей-то силы. Иллиат?
Нет, ни намека на источаемый ею холод. С сожалением расставшись с творившимися вокруг переменами, Древлевед вернулся в явь.
Тихий звук разнесся над развалинами города, колыхнулась листва. С порывом ветра воздух раскололся, и мерцающий разлом выпустил на открытое пространство между руинами лесных дикарей. В зарослях замелькали звериные тени.
Последними возникли всадники: Вельдар на олене, славиры и лих на лошадях. Повелитель Эйаткунваута, спешившись, огляделся со смешанным выражением радости и грусти в глазах и сказал:
— Сколько раз я говорил себе, что никогда не обращу сюда ни взора, ни мысли! И все же я вернулся…
— Теперь понятно, почему мальчишка выжил! — раздался голос Древлеведа. Фигура колдуна отделилась от груды оплывших развалин. — Зачем же ты вернулся, Вельдар? Здешние деревья не нуждаются в тебе, а звери не станут слушаться.
Вельдар пристально рассматривал противника.
— Локрис? — без особой уверенности спросил он. — Тебя трудно узнать в этом облике.
— Не напрягай ум над загадками, которые тебе не по силам, — презрительно бросил великий маг. — Хочешь совет, Вельдар? Мальчишка, которого ты вырвал из цепких ручек Иллиат, может подтвердить, что к моим советам, хотя их нельзя назвать добрыми, стоит прислушиваться. Советую: разворачивайся и уходи. Тебе не одолеть меня.
— Потрудись убедить меня в этом, — ничуть не впечатлившись угрозой, сказал Вельдар. — Прозорливость тебе изменила. Этому достойному юноше не понадобилась ничья помощь, чтобы победить Иллиат.
Древлевед вздрогнул и яростно выкрикнул:
— Это невозможно!
— Отступись, — продолжал Вельдар. — Теперь твой безумный замысел невыполним. Остановись, и мы не станем причинять тебе вреда.
Потрясенный Древлевед не сводил горящих глаз с Яромира.
— Теперь уже ничего нельзя остановить, — сказал он, скривив губы в недоброй усмешке. — Что ж, пусть все пойдет прахом, но вам я отомщу!
Он поднял свой посох, на глазах обернувшийся копьем, и резко взмахнул им, рассекая ткань яви. Разрез тут же стал расти, как прореха на натянутой ткани…