Земля Забытых Имен
Шрифт:
— Слава Весьероду, есть люди, на которых я могу положиться, — ответил стабучанин. — Если тебе это любопытно, так в Новосельце сейчас тишь да гладь. Оказалось, крепко Белгаст своих напугал вместе с этой упырицей. Как сгинула вся нечисть — у ливейцев точно пелена с глаз упала. Никаких уже споров-раздоров и в помине нет. Так что мне там сейчас делать особенно нечего. И сам бы не усидел, а тут объявились твои ближники, как раз на следующее утро. Велел я приготовить сменных коней для всех разом. Звездочет сказал, что встреча с тобой произойдет на берегу Езгаута, — и вот, гляди-ка ты, прав оказался.
— Звезды открыли
— Сколько себя помню, ты у нас жил.
— Верно. А прежде жил в Хараже, где искал знаний, недоступных на родине. Древлевед учил меня — и под его руководством я стал великим прорицателем. Меня облагодетельствовал сам правитель Хаража. Жизнь текла, как песня… А потом все рухнуло. Древлевед уехал, а я остался одинок и… пуст. Будущее стало мне неинтересно. Люди, просившие совета и помощи, опротивели. Их личные тайны и страстишки, которым предстояло обернуться в грядущем большими переменами в судьбе, вызывали не восторг исследователя, а тошноту. Я вернулся в Нарог, но не хотел видеть прежних своих знакомых, а потому остановился в первом же поместье, каковым и оказалась Сурочь.
— Радиша, об этом ты не обязан рассказывать. Что было…
— Не сердись за неспешный рассказ. Я хочу, чтобы ты понял меня прежде, чем разгневаешься. В Сурочи я жил незаметно. Лишь совсем недавно, когда Булат попросил сказать, сулят ли звезды удачу в заселении Безымянных Земель, я заставил себя вспомнить былое. И осознал, что всю жизнь жаждал славы, а мысли о помощи людям только тешили мое самолюбие. Вот что занимало меня в те дни! Вот почему я не сразу припомнил тот день в Хараже, когда Древлевед меня покинул.
— Продолжай, — сказал Яромир, видя, как трудно звездочету произнести то главное, ради чего он бросился очертя голову в Ашет.
— Вернее, в ту ночь, — поправился Радиша. — Мой наставник привел ко мне гостью. Странную девушку, красивую, но в неопрятном платье, по которому нельзя было угадать, какого она рода и сословия. Она отказалась от вина и ужина и просила поторопиться, ей было неуютно у меня в доме. Древлевед хотел услышать некое предсказание…
— И ты предсказал им меня, — догадался Нехлад. — Иллиат говорила, что я был предсказан.
— Да.
Ошеломленные спутники молчали. Яромир поднялся и взъерошил волосы.
— Так, значит, это тебя надо благодарить за все, что случилось? За гибель отца и других сурочцев, за наступление Тьмы?
— Клянусь, об этом я ничего не знал! — воскликнул Радиша. — Предсказание гласило, что в определенном году появится человек, который найдет Хрустальный город. Он будет способен к магии, силен духом и наделен благородным сердцем. Судьба этого человека, предрек я, будет связана с судьбой Древлеведа и его спутницы, а также с судьбой великой целительницы из Стабучи. Понимаешь, Нехлад? Когда я покидал Нарог, Милорады еще и в помине не было, а когда поселился в Сурочи, был слишком безразличен ко всему. Я вспомнил о предсказании только перед походом в Безымянные Земли. А осознал еще позже. Впрочем, — добавил он, опуская голову, — я не оправдываюсь. Только повстречав в Верхотуре рядом
— Он спрашивал про Незабудку? — переспросил Яромир. — С самого начала, в Хараже… О боги!
— Я надеюсь, ты простишь меня, Нехлад. Тогда, в Верхотуре, мне следовало быть решительней. Но, увидев Древлеведа, я испугался… Теперь, наслушавшись о том, что творилось в Новосельце, я понимаю, чем объяснялся мой талант. Прежде я этого знать не мог, но чувствовал, что никогда не был хорошим звездочетом. Древлевед просто осуществил мою мечту о славе. Увидев его после стольких лет, я испугался. Впрочем, я не пытаюсь оправдаться. Вот я и рассказал, — добавил он, помолчав. — Триста с лишним верст отмахал и рассказал. Теперь суди, Яромир, стоило ли оно того.
— Твои слова многое подтверждают из того, что я знал или о чем догадывался, — сказал Нехлад. — Человек, который найдет Хрустальный город, для Древлеведа с самого начала был всего лишь ступенью к Незабудке. И — поручительством того, что Иллиат не станет препятствовать его замыслам.
— Выходит, не слишком я тебе помог, — опустил голову Радиша.
— Зато тебе больше не в чем упрекать себя, — сказал ему Тинар. — Это уже немало, разве нет?
— Но и не так много, — сказал звездочет. — Я пойду с тобой в Хрустальный город, Нехлад. Вместе со всеми.
Яромир не стал возражать.
— Тогда отдохнем, пока есть время, — сказал он и откинулся на расстеленный плащ.
Глава 7
Он резко сел. Не было крови на песке, не было вокруг никого, только Незабудка стояла подле него на коленях.
— Что-то случилось? — спросил он. Девушка покачала головой.
— Почему ты избегаешь меня? — тихо спросила она. Нехлад давно и не без опасения ждал такого разговора.
Проглотил вертевшуюся на языке бессмыслицу вроде «ну что ты такое говоришь» и ответил:
— Прости, иначе нельзя.
— Почему? Ты скажи все как есть, не могу я больше молчком.
И с уст его сорвалось:
— Я люблю тебя, Незабудка. Люблю с первой встречи. Люблю искренне и глубоко, и мне все равно, что нет никакой надежды. Что бы ни случилось, чем бы все ни закончилось — мое сердце с тобой. Да только не могу я давать ему воли. Прости, что мучаю, но если я ослабею, поддавшись чувствам, и погублю тебя…
Она склонилась над ним, и теплые шелковистые пальцы легли ему на губы.
— Не надо, я все понимаю. Я люблю тебя, Нехлад, без условий и без обещаний.
В их долгом поцелуе было поровну нежности и печали…
Короткий светлый сон — странный и неуместный. Даже если путь через навь в Хрустальный город завершится успешно, а это крайне сомнительно, даже если все благополучно переживут встречу с Древлеведом, а это вызывало еще большие сомнения, вряд ли останется надежда на счастье с Незабудкой. Какое уж счастье, когда на совести — смерть людей?