Земля зомби. Справедливость торжествует
Шрифт:
Вроде всё выглядело легко, но расслабляться не стоило, малейшая ошибка может обернуться потерями. После гибели Кирилла произошло понимание, что вероятные потери бывают не только в теории, но и, к сожалению, на практике тоже. Поэтому к вопросу разделения отряда мы подошли очень тщательно.
Когда-то я слышал, что для успешной засады или штурма здания желательно иметь минимум двукратное численное преимущество над противником. К сожалению, у нас его не было, поэтому нужно было максимально использовать фактор внезапности и предварительное планирование.
Мы разделились на две группы. В первой группе были те, кто оставался тут и должен был сделать
Во вторую группу, которая должна была участвовать в засаде, вошли Витя, Кузьмич и я с женой. Четыре вооружённые автоматами человека, при грамотном расположении на огневых позициях, должны превратить два небронированных автомобиля в решето, убив всех, кто находится внутри.
Прежде чем выдвигаться на поиски места для засады, мы устроили быстрый перекус, чтобы утолить чувство голода, которое постепенно усиливалось. Если учесть совершённый до этого марш-бросок и время, проведенное тут, это было не удивительно.
Утолив чувство голода и восполнив силы, мы ещё раз обсудили всякие нюансы касательно радиосвязи, которую решено было использовать только в случае крайней необходимости и если что-то пойдет не по плану. Договорились о контрольной точке сбора, в том случае, если потребуется спасаться бегством. Обсудив все детали, мы взяли свои рюкзаки и оружие, пожелав друг другу удачи отправились искать место, подходящее для засады.
Выбирались из дома тем же путём, которым сюда попали. Аккуратно вынув стекло из рамы, все выбрались на улицу и вернули его на место, слегка прижав двумя небольшими гвоздиками. Нам нужно было за 20 минут найти место для засады и занять позиции. По истечении этого времени Артём при удобном случае начнёт отстрел бандитов. Звуки выстрелов послужат нам сигналом о начале операции, всё было предельно просто.
Мы продвигались короткими перебежками, от укрытия к укрытию. Кроме немногочисленных мертвецов, поблизости никого не должно было быть, но лучше перестраховаться, чем словить пулю, поэтому приходилось быстро бежать, виляя и пригибаясь к земле, мысленно представляя, что твой силуэт сейчас кто-то пытается поймать в прицел, держа палец на спусковом крючке. От таких мыслей невольно начинали появляться мурашки и громко биться сердце. Но вместе с этим появлялись прилив сил и желание как можно быстрее юркнуть в густые кусты, чтобы не находиться на открытом пространстве.
По мере нашего передвижения в сторону авиазавода, приходилось разбираться с мертвецами. К счастью, их было немного. По-тихому проломив очередному любителю свежей плоти голову пожарным топориком, мы затаскивали тело в кусты или прятали в одной и многочисленных машин, в беспорядке брошенных повсюду.
Место для засады было решено сделать неподалёку от проходной авиазавода, рядом с памятником самому лучшему и самому массовому штурмовику Второй мировой войны – самолёту Ил-2, который гордо возвышался на своём постаменте над опустевшим городом.
После него дорога делала поворот, а значит бандитам придётся снизить скорость. К тому же, пространство было открытым, и засаду тут они вряд ли будут ожидать, а найти место, где спрятаться, при желании не составляло особого труда. Поскольку у нас такое желание было, то мы занимали места таким образом, чтобы простреливать дорогу на всём её протяжении
Получилось, что две огневые позиции были в начале короткого отрезка улицы, рядом с самолетом, и две в самом конце, где дорога делала поворот. Первая двойка должна была, не жалея патронов открыть огонь по правой пассажирской стороне автомобилей. Если они смогут проскочить их, то в дело вступала вторая двойка, щедро поливая свинцом уже левые водительские стороны автомобилей.
При распределении мест я немного схитрил, и первая позиция, в которой были моя жена и Кузьмич, была в 20 метрах от дороги, чтобы максимально обезопасить их. Вторая точка, откуда будем вести огонь мы с Виктором, находилась всего в 5 метрах от дороги и была более рискованной.
Расчет был на то, что выжившие после первой атаки бандиты сосредоточат своё внимание на правой стороне дороги, откуда по ним началась стрельба. Мы с Витей сможем практически в упор расстрелять машины, появившись с левой стороны, откуда нас не ждут. Приоритетной целью были водители: если машину удастся обездвижить, то, окружив её, можно увеличить дистанцию и расстреливать её, как мишень в тире, прячась за укрытием.
Это только в фильмах во время перестрелки возможно открыть дверь и, спрятавшись за ней от пуль, огрызаться, стреляя в ответ. В реальной жизни пули прошивали кузова обычных небронированных автомобилей насквозь. Только передняя часть, в которой располагался блок двигателя, представляла для них непреодолимое препятствие. Но мы не просто так заняли позиции для атаки сбоку, где располагались двери и стёкла, которые не были преградой для пули, выпущенной из автомата с близкого расстояния.
Наша с Виктором огневая позиция находилась совсем рядом с дорогой, в густой поросли кустов. Чтобы нас не было заметно, мы поочерёдно делали вылазки к другим кустам и срезали с них ветки, которыми обложили себя со всех сторон. Теперь нам оставалось только терпеливо ожидать появление автомобилей с бандитами. Мой компаньон не любил сидеть молча в тишине, зато очень любил различные истории, связанные с разными пересудами нашей страны. Поэтому, как только мы уселись, обложившись срубленными ветками, он произнёс:
– Ты посмотри на этот самолёт! Он участвовал в войне, лежал в болоте, когда его подбили фашисты, и сейчас гордо возвышается над городом, безмолвно наблюдая за гибелью человечества.
Я какое-то время своей жизни, в юношестве, жил неподалеку и этот самолет видел множество раз. Даже лазил вместе с другими детьми по скользкой наклонной колонне, на которой стоял самолет, поэтому его вид меня нисколько не удивлял, скорее, вызывал некоторые приятные воспоминания из детства. Но после слов Виктора я повернул голову вправо и посмотрел на самолет, который находился в самом начале небольшого сквера имени Циолковского.
С нашей позиции вид на самолёт был с хвоста. Виднелась его синяя, цвета летнего солнечного неба, нижняя часть, с большими красными звёздами на крыльях и черными муляжами авиационных бомб. Виднелся зеленый хвост, на котором тоже была нанесена большая красная звезда. Поскольку я его видел неоднократно, и он на протяжении всей моей жизни оставался неизменным, я ответил:
– Витя, я тут раньше жил и много раз его видел.
– А его историю знаешь?
– Вкратце знаю. Этот самолет не новодельный макет, а реальный участник боевых действий. Был где-то сбит, в послевоенные годы найден, восстановлен, и стал памятником, который мы сейчас видим.