Земля

Ен Ли Ги

— Неплохо придумано! — Пак Чем Ди одобрительно взглянул на сына. — Вы что, дети, были уже на нашем поле?

— Вчера вечером мы туда все вместе ходили, — ответила за всех Кан Нани.

— Молодцы! Но колодец потребует большого труда. Осилим ли мы такую работу?

— Осилим, отец!.. Мы уже не маленькие. И вот увидишь, как все отлично получится: когда на поле не хватит воды, будем брать воду из колодца!

Вся семья с жаром обсуждала, как лучше возделать поле, увеличить урожай.

— На верхней плантации стоило бы высадить квансан. Туда, видимо, придется подавать холодную воду.

— Ну, квансан! У квансана заусеницы большие, хорошего урожая он не даст! — сказал Дон Су.

— Не хотите квансан, так посеем там жирный рис [22] . А? — вопросительно взглянув на мужа, предложила жена Пак Чем Ди.

— Вот хорошо-то

было бы! — с живостью откликнулась Кан Нани. — Давайте побольше посеем жирного риса!..

— А зачем его много, сестренка?.. Ты уж, смотрю я, размечталась о чальтоке?

22

Вид риса, из которого приготовляется мука для чальтока.

— Ох, как хочется вдоволь поесть чальтока! А ты бы, Дон Ун, тоже, наверно, не отказался, а?.. — И Кан Нани залилась веселым, заразительным смехом.

— Ладно уж, наготовим чальтока и досыта тебя накормим. В этом году хорошо поработаем, и у нас будет жирный рис.

— Правда, мама?.. — Кан Нани оставила на коленях коноплю и радостно захлопала в ладоши.

Взглянув на сияющее, счастливое лицо дочери, мать вдруг почувствовала, что на глаза у нее навертываются слезы. Бедная девочка, как измучило ее постоянное недоедание, как исстрадалась она без сытной пищи! Все это, правда, осталось в прошлом, и все-таки воспоминание о несчастной доле детей отозвалось в материнском сердце острой болью.

Словно угадав невеселые мысли своей жены, Пак Чем Ди перевел разговор на другую тему:

— Послушаешь тебя, старуха, и невольно придет на ум песня о Хын Бу [23] . Помнишь, как он тыкву распиливает? Распилил одну, а оттуда так и посыпался рис! И первым делом наварил Хын Бу полный котел каши и накормил своих детей…

Старику не случайно вспомнилась старая песня; в судьбе Хын Бу и впрямь было что-то сходное с судьбой Пак Чем Ди.

Жена его, проворно собрав коноплю и положив ее на полку, подсела к мужу и взяла его за плечи.

23

В Корее широко распространена легенда о бедном крестьянине Хын Бу. Вкратце ее содержание таково: жили два брата, Ноль Бу и Хын Бу. Старший был богат, младший нищенствовал. Богач отличался скупостью и отказывал бедному брату в помощи. В доме Хын Бу свили гнездо ласточки, и у них вывелись птенцы. Однажды к гнезду пробралась змея и разорила его. Один из птенцов выпал из гнезда и сломал ноги. Хын Бу подобрал птенца, вылечил его и посадил обратно в гнездо. Змею он убил. Ласточки обрадовались, что остался жив хоть один птенец. Осенью все они улетели на юг, а весной вернулись к Хын Бу и уронили к его ногам тыквенные семена. Хын Бу зарыл их возле своего дома. К осени из семян выросли необыкновенной величины тыквы. Когда Хын Бу распилил тыквы, оказалось, что каждая из них наполнена или деньгами, или парчой, или драгоценными камнями, или пантами и женьшенем и так далее. Хын Бу стал во сто крат богаче своего брата. Снедаемый завистью, Ноль Бу выспросил у брата, как он достиг такого богатства, и, придя к себе домой, опустошил там ласточкино гнездо, переломал ноги одному из птенцов, а потом подкинул его в гнездо. Как и его брату, ласточки принесли ему весной тыквенные семена. Ноль Бу посадил их у себя в огороде. Осенью у Ноль Бу выросли огромные тыквы. Он распилил их, и в каждой оказались или змеи, или грязные помои, которые чуть не затопили его двор. Ноль Бу окончательно разорился.

— Ах, муженек, ты так хорошо поешь эту песню!.. Давай-ка я начну барабанить, а ты спой нам ее…

Кан Нани тоже оставила работу и принялась упрашивать отца:

— Правда, отец, спойте нам песню о Хын-Бу!

Ну, как тут было отказаться старому Пак Чем Ди? Он и сам был не прочь сегодня немного повеселиться.

— Так и быть, пусть будет по-вашему, раз уж выдался сегодня такой радостный день… Только как же это петь без единой стопки сури [24] ?

— Ладно, старик, потом как-нибудь выпьешь. Сегодня и так хорошо!..

24

Сури — рисовая водка.

— Тогда приготовься, мать!

Кан Нани выбежала в кухню и тотчас вернулась оттуда с корытом, наполненным водой. В воде плавал вверх дном черпак из кабачковой корки. Мать, аккомпанируя песне мужа, ударяла по этому черпаку: барабанила. Когда все нехитрые приготовления были закончены,

Пак Чем Ди начал знаменитую песню о Хын Бу.

— Ну, так вот… Распилили, значит, Хын Бу и его жена первую тыкву, и из нее посыпался рис. Они так обрадовались, что даже пила в их руках заиграла, запела.

Пак Чем Ди закончил вступление, и жена его, улыбнувшись мужу, воскликнула: «Хой-са, хо-о-орошо!» и ударила по черпаку.

Пак Чем Ди громко запел:

Шрыы-рын, шрыы-рын, сык-сак!.. [25] Новая тыква распилена, Раз! — и расколота на-двое!.. Сколько в ней шелка и золота, Их не сочтешь и не смеряешь!.. Замерли оба от радости; Начал Хын Бу пританцовывать, Песню завел он веселую: «Деньги, да где ж пропадали вы?.. Вы ль это, деньги, что можете Сделать счастливым несчастного, Сделать несчастным счастливого? Те ль это деньги — взгляните-ка?!»

25

Подражание звукам пилы.

Пак Чем Ди вошел в азарт; приподняв над головой одну руку, он вдохновенно, высоким голосом, выводил мелодию, а старуха в такт песне била по черпаку, рассыпая звучную дробь… Чудесная это была песня! В ней — и радость крестьянина, у которого сбылась мечта, и жалость к несчастным, обманутым людям. Песня так увлекла, захватила и слушателей и исполнителей, что вся семья Пак Чем Ди забылась на мгновение, поддавшись ее магическим чарам. Кан Нани не терпелось: казалось, вот-вот сорвется она с места и плавно пойдет по кругу, выгибая руки, выбивая ногами такт…

Пак Чем Ди не выдержал и пустился в пляс.

Пляшут Хын Бу и жена его, Пляшут вкруг тыквы-волшебницы, И обвивает жена его Стан свой парчою чудесною…

Пак Чем Ди понизил голос и, словно шаман при изгнании злого духа, начал перечислять скороговоркой:

Кофта парчовая, черная, Черная юбка парчовая, Черная муфта парчовая, И для иголок подушечка Тоже парчовая черная; И на белье тонкотканное, И на чулки тонкотканные. На поясок на узорчатый Тоже достало парчи!.. Так наряжалась хозяюшка, В доме — черным все черно у них!.. И, поглядев на жену свою, Молвил Хын Бу: — Королевою Хочешь одна быть нарядною? Дай-ка и я приоденуся!.. — Что ж за одежду ты выберешь?.. — Раз уж в парчу ты оделася, Тоже в парчу наряжуся я! Только не нужно мне черную! Будем мы оба как вороны - Как нас тогда отличить? Дай-ка мне лучше ты желтую… Миг — и Хын Бу наряжается В желтое, в желтое, в желтое. Может теперь он похвастаться Желтой парчовой накидкою, Желтой парчовой рубашкою, Желтые — даже штаны!.. Чудо!.. Парча на крестьянине Радужно переливается; В этом наряде сверкающем С желтым он схож соловьем!..

Пак Чем Ди и его жена сами были похожи в ту минуту на сказочных героев песни, которую они с таким увлечением исполняли.

Их песню прервал приход Куак Ба Ви. Он шел в дом матери Сун И, но, заслышав веселый шум у Пак Чем Ди, решил завернуть на огонек. Он только что выпил чашку вина, и голова у него немного кружилась. Войдя в комнату, он прямо от порога пустился в пляс, чувствуя неодолимое желание выказать радость, переполнявшую его сердце.

— Хо-о-рошо!..

Песня, дробь барабана, веселый танец — что за великолепное было зрелище!