Земля

Чиковани Григол Самсонович

— О-о-о! Мы, кажется, где-то встречались!

— Вы Андро Гангия, главный инженер?

— Погоди, погоди, а ты тот самый жених, да? Фамилию я твою запамятовал, извини. Впрочем, нет, ты ведь Шамугия, да?

— Да, да, Шамугия... Уча Шамугия я, товарищ Андро.

— Вот видишь, я не забыл, помню, — искренне обрадовался Андро. — Тебя, кажется, можно поздравить с женитьбой, не так ли?

Еще минуту назад бессильно поникший и расстроенный, Андро сразу преобразился. Выключив мотор и распахнув дверцу, он повернулся

к Уче.

— Что же ты молчишь, может, не по сердцу тебе мое поздравление?

— Не по сердцу, — покраснев, неловко промямлил Уча.

— Вот тебе и на! Отчего же? — протянул Андро.

— Не отдали за меня Цию.

— Что, что? Как это — не отдали? Или ты не ко двору им пришелся?

— Вроде бы нет, но... — осекся Уча.

— Что но?

— Родители сказали мне то же, что и вы тогда...

— А что я сказал тогда? Убей, не помню.

— Ты что же, мол, на съедение лихорадке жену свою берешь...

— Так и сказал? — Андро Гангия сделал вид, что вспоминает, хотя прекрасно помнил, что, где, когда и кому говорил. Он имел привычку переспрашивать, чтобы выиграть время и восстановить в памяти подробности. — Ну что ж, правильно они тебе сказали, никуда не денешься! — серьезно подтвердил Андро и тут же рассмеялся.

Уче передалось настроение Андро, и он тоже не сдержал улыбки.

— Конечно, правильно ответили, чего там...

— Из каких же мест твоя невеста?

— Она лакадская. Из Нарзени.

— Ну вот видишь! Разве отдадут нарзенские свою дочь замуж за диханцквильского.

— Да нет, они-то отдают, только сначала, говорят, на земле поселиться надо.

Андро вновь усмехнулся.

— Так прямо и сказали?

Уча утвердительно кивнул.

— Ну что ж, и это верно сказано, братец, крыть нечем.

Стоявшая возле машины гидролог Ланчхутского участка Галина Аркадьевна Серова, улыбаясь, с любопытством прислушивалась к разговору Андро и Учи. Лицо ее было сплошь в грязных разводах. Начальник Ланчхутского участка Важа Джапаридзе по-прежнему дымил папиросой, стоя спиной к машине.

— А невеста что? И она тебе то же сказала?

— Нет, нет, — быстро ответил Уча. — Невеста хоть сейчас готова куда угодно пойти за мной.

— Вот это я понимаю! — одобрил Андро.

— Еще бы.

— Вот это любовь!

— А как же, — не скрывая гордости, хорохорился Уча.

Гангия, хитро улыбаясь, поглядел в сторону Серовой и Джапаридзе. Уча не понял значения взгляда главного инженера.

— Что на это скажете, Галина Аркадьевна? Представляете, девушка из Лакадии, из этого земного рая, готова пойти за любимым к черту на кулички, в глухомань и болото. Ну как? — Андро сделал большие глаза и притворно всплеснул руками. — Вот это любовь! Не чета иным городским.

— Напрасно вы так, Андрей Николаевич! — обиделась Серова. — И я и мои подруги готовы хоть на край света за любимым пойти.

Важа Джапаридзе

прекрасно понимал, в чей огород бросает камешки главный инженер, но делал вид, что не слышит.

Неожиданно блеснула молния. Оглушительно грохнул гром. С моря чередой поползли тяжелые свинцовые тучи. Порывы ураганного ветра гнули деревья, срывали с них листья, поднимали клубы сухой пыли. Тучи нависли прямо над головой, и сразу стало темно. Крупные, тяжелые капли забарабанили по крыше машины, дробились о ветровое стекло. Жгуты молнии полосовали почерневшее небо, но набухшие влагой тучи стремительно пронеслись над землей, уронив лишь редкие капли ливня. И тут же посветлело вокруг, выпрямились деревья, изумрудно засверкав мокрой, освеженной листвой.

— Смотрите, смотрите, деревья улыбаются, — громко, по-ребячьи воскликнул Андро Гангия и засмеялся. — Знаешь, Уча, а ведь и я влюблен, и притом не меньше тебя. Ну что ты на меня так смотришь? Старый я для любви, по-твоему, да? Ошибаешься, брат, для любви и старость не помеха, понимаешь? Только я влюблен не в женщину, я в землю эту влюблен, в землю. Вот я давеча глупость сморозил: чертовы кулички, мол, глухомань. Да чушь все это! Нельзя попусту словами бросаться, как и, не подумав, нельзя приступать ни к какому делу.

Важа Джапаридзе явно принял слова Гангия на свой счет. Он хотел было отойти от машины, чтобы не слышать слов Андро, но это бросилось бы всем в глаза. Поэтому, чуть поколебавшись, он по-прежнему остался стоять на месте.

— Помнишь, Уча, я тебе рассказывал про аргонавтов, — продолжал Андро. — Подумать только, куда они пришли в поисках золотого руна. Это враги наши превратили землю в гибельные болота, земля в этом не повинна, и не след нам ее упрекать. А вот помочь ей вновь плодоносить — это уж наша забота. — Андро Гангия часто любил повторять это.

— Я знаю. И моя невеста знает. — Уча не сводил глаз с раскрасневшегося от внутреннего волнения лица главного инженера.

— Все это должны знать — все, и каждый в отдельности.

— Да что обо всех говорить, Андрей Николаевич! Люди на нашей стройке работают, но не желают об этом знать... — начала было Галина Аркадьевна, но закончить не успела.

Важа Джапаридзе резко повернулся к Серовой, швырнул папиросу и каблуком вдавил ее в землю. Затем, чтобы сдержать просившиеся на язык резкие слова, обратился к Уче:

— Подсоби-ка нам, дружок. Эта чертова развалина заехала в грязь, и ни с места. — «Эмка» была латана-перелатана, с вмятинами на боках, обшарпанная и грязная.

— А ну, толкните! — Андро Гангия захлопнул дверцу машины и включил мотор. Мотор заурчал, зачихал и заработал на полную мощь. — Раз-два — взяли! — крикнул Андро.

Все трое навалились на машину. «Эмка» так резво скакнула вперед, что они едва удержались на ногах. Андро Гангия распахнул дверцу и с удивлением поглядел на Учу: