Земля
Шрифт:
— У вас получится, товарищ Андро, — простодушно сказал Уча. — Доброму делу и ветер попутный.
— Что-то не похож на попутный этот ветер.
Ветер подул с новой силой. Деревья и кусты покорно жались к земле, а земля, казалось, поднималась им навстречу. Пыль и песок били по стеклам машины. Фары едва освещали дорогу. Андро вел машину почти наугад.
— Фу ты, черт! — вдруг ругнулся Андро. — Кажется, меня лихорадит.
Главного инженера лихорадило раз в неделю, а иногда и в две, как это вообще свойственно колхидской лихорадке. Он никак не мог предвидеть, когда
— Нашла тоже время, — недовольно пробурчал Андро. — И так всегда, будь она неладна.
— Пересядьте, Андрей Николаевич, машину Важа поведет, — попросила Серова.
— Э, нет! До сих пор ей не удавалось меня на колени поставить, — упрямо наклонил голову к рулю Андро. — Мы знаете сколько лет боремся... И ничего, держусь пока что. — Ему вдруг сделалось холодно, и он застегнул пиджак на все пуговицы.
До самого Поти никто больше не вымолвил ни слова. Ни Серова, ни Уча не решались нарушить молчание. Они с тревогой, исподтишка наблюдали, как немилосердно трясет Андро, каким нечеловеческим усилием воли смиряет он жестокие приступы болезни. Лишь раз, когда затихли порывы ветра, разжал зубы главный инженер.
— В горах уже ливень, — с трудом проговорил он.
Уча не сводил с Андро печальных глаз. Невыносимо было видеть, как у Гангия мелко дрожат плечи и руки. Липкий холодный пот струился по его лицу и стекал на щеголеватый пиджак. При въезде в город Андро неожиданно запел, но слов было не разобрать.
— Так, значит, Александре Саджая. Так, — проговорил он, закончив пение. — Ну что, едем прямо в загс?! — повернул он к Серовой разгоряченное лицо. — Не откладывать же свадьбы из-за этой чертовой лихорадки?
— Нет. Из-за меня, — сказал Важа Джапаридзе.
— Как прикажешь тебя понимать?! — резко затормозил Андро.
— Ни в какой загс я не ходок, — Важа старался не смотреть на Андро.
— Что-о-о? — рассвирепел Андро, и лицо его покрылось багровыми пятнами.
Серова вздрогнула, как от пощечины.
Уча Шамугия никак не мог взять в толк, что могло заставить Важу отказаться от своей невесты на самом пороге загса. И еще его поразило, как холодно и отчужденно говорит Важа Джапаридзе с человеком, которому страна доверила такое огромное дело, с человеком, которого так жестоко треплет лихорадка. Что же такого могло случиться, что? Какое оскорбление для главного инженера, но еще больше для невесты!
— Важа, — как можно спокойней сказал Андро Гангия, — ты не отдаешь себе отчета в своем поступке, слышишь? Ты не ведаешь, что творишь.
— Именно потому я так и поступаю, что ведаю, — отрезал Важа.
— Это же... — не находил слов Андро Гангия. — И неужели все это из-за того, что Галина Аркадьевна поддерживает мои поправки?
— Именно так, — жестко подтвердил Важа.
— Но скажи на милость, в какой связи находятся мои поправки с вашей свадьбой?!
— В самой непосредственной.
— Важа, неужели ты серьезно говоришь это?
— Абсолютно серьезно.
— Андрей Николаевич, —
— Нет, это невозможно. Важа потерял рассудок. Он...
Начальник управления «Колхидстроя» Тариел Карда, сухощавый, щуплый, пожилой мужчина с живыми глазами, высоким лбом и загорелым лицом, стоял у рабочего стола в своем кабинете. К его столу, образуя букву «Т», примыкал другой стол, за которым сидели начальники строительств различных объектов, гидрологи, топографы, геологи, начальники отделов управления.
Кроме них в кабинете теснились прорабы, десятники, механизаторы, путейцы, мостовики, плановики, экономисты, технологи, рабочие. Казалось, и яблоку негде было упасть. Никогда еще не собиралось столько народу в небольшом кабинете начальника управления.
Работники аппарата управления, отутюженные и чистенькие, резко выделялись среди приезжих — запыленных, с болотной грязью на сапогах, почерневших на солнце и выдубленных соленым морским ветром.
Справа от Тариела Карда сидели парторг стройки Коча Коршия и начальник «Главводхоза» Васильев, слева — главный инженер Андро Гангия, ослабевший от малярии, но державшийся так, что никто, кроме Серовой и Учи Шамугия, этого не замечал.
Уча, которого привез сюда Андро Гангия, примостился в уголочке, у окна.
На противоположном конце стола сидели Важа Джапаридзе и начальник Чаладидского участка Спиридон Гуния.
Галина Аркадьевна пристроилась прямо на подоконнике, недалеко от Учи, и обмахивала лицо сложенной вдвое газетой. Свадебный наряд она сменила на рабочую одежду...
Сегодня Андро Гангия поднялся ни свет ни заря, умылся и надел свой лучший костюм. Этот костюм он носил лишь по большим праздникам, да и то не всегда. В обычные же дни он одевался просто, но со вкусом.
Да, сегодня был особенный день в его жизни: окончательно решался вопрос о коренном изменении генплана по осушению колхидских болот. С первого своего дня на стройке Андро настоятельно требовал объединения двух участков — Чаладидского и Ланчхутского, занимавших площадь в двести двадцать тысяч гектаров, в один Чаладидский, расположенный на правом берегу Риони. По предложению Андро Гангия в первую очередь необходимо было осушить именно этот участок, передать его на освоение и лишь затем переместить фронт работ на Ланчхутский участок, который по генплану создавался одновременно с Чаладидским. Начальником Ланчхутского участка был Важа Джапаридзе.
И вот теперь на совещании решался вопрос об ускоренном осушении Колхидской низменности. Именно сегодня должна была осуществиться давняя задумка Андро Гангия. Поэтому он и надел свой парадный костюм.
Впрочем, для этого была и еще одна причина: свадьба Важи Джапаридзе и Галины Аркадьевны. На этой свадьбе Андро Гангия отводилась роль посаженого отца. Еще вчера купил он цветов и собственноручно составил такой красивый букет, что даже известная на весь город цветочница Вардико Какулия пришла в неописуемый восторг.