Земля
Шрифт:
Абзуков думал, какой бы момент выбрать для связи со Смирновым. Как только обнаружится пропажа солдата, а это случится на утренней тренировке или завтраке, ему будут задавать много вопросов, и лучше не рисковать, пытаясь улизнуть из части, а то и его запишут в диверсанты.
Как только пропажа Смирнова обнаружилась, его отыскал Мэтью, один из ученых. Абзуков как раз в это время проходил очередное обследование. Макс, местный врач, без лишних объяснений и даже скорее бесцеремонно отвел его в лабораторию и принялся брать неисчисляемое количество анализов, делать снимки всех частей тела и испытывать его сердечно-сосудистую систему посредством физических упражнений. Мэтью попросил Макса оставить их наедине, сел напротив и поначалу просто пристально разглядывал лицо солдата, то ли он собирался с мыслями, то ли нагонял
– Итак, – начал Макс. – Смирнов пропал. Где он? – спросил Мэтью сразу в лоб и сощурил глаза, пытаясь прочитать ответ в зрачках Абзукова.
– Да, я слышал. Я ничего не знаю, – резко ответил солдат и тут же пожалел о таком скором ответе, слишком неубедительно он выглядел и только наоборот убеждал вопрошающего в том, что Абзукову было что-то известно. Надо было немного поломаться, пусть слезу…
– Я не верю, – спокойно ответил Мэтью и немного отпустил «прицел» и даже слегка откинулся на спинку кресла. – Ты все знаешь, все до мелочей. Признайся, и тебя не тронут.
– Кто меня не тронет? – голос солдата слегка дрожал. Черт, судорожно думал Абзуков, нужно срочно брать себя в руки, иначе они сейчас додумают такое, что мне и в голову не приходило.
– Товарищ Абзуков, не надо делать вид, что вы ничего не понимаете, – продолжал гнуть свою линию Мэтью, но на этот раз его голос стал мягче, а давление на солдата ослабло. Это невинное и даже глуповатое выражение лица Абзукова подсказывало ему, что тот и правда ничего не знал, а тревогу не забил, потому что судьба товарища его не особо заботила. Правда заключалась в том, что Мэтью ничего не знал ни о каком заговоре между Маргарет и солдатами. Впрочем, как и тайная связь между Маргарет и фармацевтической компанией была лишь плодом его фантазии. Просто эта ситуация с пропажей солдата казалась ему странной, и очень хотел найти отсылку к Маргарет, тем более, что именно сегодня когда она так нужна, ее нигде нет. Мэтью решил, что она выполнила некое указание и отправилась отчитываться о результатах к боссам.
– Я правда ничего не понимаю, – медленно, можно сказать задумчиво, произнес Абзуков. Он старался не показывать никаких эмоций, чтобы не вызвать лишних сомнений.
– Хорошо. Отдыхайте тогда, – Мэтью резко встал и направился к выходу.
– А почему меня решили обследовать? – наконец решился спросить Абзуков. Этот вопрос его мучил с того самого момента, как Макс привел его в лабораторию. Он боялся, что его, как и Кружкина, закроют в палате, и он не сможет помочь Смирнову…
– Отдыхайте, товарищ Абзуков, – только и ответил Мэтью и вышел в коридор.
Дверь не успела захлопнуться, как в комнату уже вошла Евгения с очередным списком процедур и манипуляций, которые она планировала проделать с Абзуковым, и солдат понял, что он здесь надолго.
Кружкин слегка приоткрыл глаза, все предметы двоились и отливали странным белым светом. Он попытался встать, но ничего не вышло, силы словно утекли в неизвестную черную дыру, покинули его безвозвратно, и теперь он лежал распластанный в палате, не в состоянии даже поднять голову. Сознание возвращалось постепенно, периодически в голове начали всплывать воспоминания прошедшего утра. Она вспомнил, как его разбудил стук в дверь, в комнату вошла Евгения, помнил, как она склонилась над ним, а на ее лице застыло выражение ужаса, затем его куда везли, потом пустота. Теперь он находился в просторной палате, со всех сторон она была уставлена неизвестными большинству человечества медицинскими приборами и установками, от его тело отходило множество трубочек, через некоторые в организм поступала разноцветная жидкость, зеленая, желтая и даже фиолетовая, через другие трубки из организма постоянно капала по капле кровь в один из приборов. Это происходило с периодичностью примерно в две минуты, установка судя по всему совершала химический анализ крови, а затем выдавала на своем табло показатели. Значение этих цифр было непонятно Кружкину, но то, что они успевали измениться кардинально за каждые две минуту однозначно настораживало солдата.
Евгения продолжала стоять неподвижно до тех пор, пока стакан не опустел, затем она вытащила иглу и выбросила остатки процедуры в корзину рядом с кроватью. Кружкин хотел спросить, что с ним случилось, но тело по-прежнему не поддавалось.
– Вам лучше молчать и постараться отдохнуть, – ласково произнесла Евгения, она слегка склонилась над кроватью Кружкина, в ее лице было особое умиротворение и… жалость, какая бывает, когда родственники утешают тяжелобольного человека, но при этом все понимают, что спасение не придет.
Евгения подкрутила один из рычажков на дозаторе с лекарствами. И голова Кружкина начала быстро затуманиваться, предметы снова поплыли перед глазами. Его резко потянуло в сон, и через считанные секунды он уже не лежал в больничной палате, он рассекал гладь океана на лодке, встречался с друзьями и даже вернулся к своей семье; а на его лице отображался только глубокий крепкий безмятежный сон.
Маргарет слегка постучала в дверь, прежде чем зайти в палату, в которой проходил обследование Абзуков. Молодой человек немного встрепенулся при виде ее, он попытался оправить рубашку и всклоченные волосы, но выполнить задуманное ему помешало множество трубочек и датчиков.
– Добрый день, Маргарет! – нарочито весело произнес он и натянул на лицо веснушчатую улыбку. Абзукову было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что Маргарет была одной из ученых. Ее серебристые волосы и ярко-голубые глаза говорили громче научных наград и достижений.
– Здравствуй. Как ты себя чувствуешь? – Поинтересовалась Маргарет. Она присела на край кровати и поджала под себя ноги, было очевидно, что данная поза была совсем не удобна и доставляла девушке дискомфорт, но она чувствовала свою вину, что этот молодой человек оказался заточенным на базе, и теперь Маргарет уже серьезно сомневалась, вернется ли он когда-либо домой. Последнее задание закрутилось вереницей непредсказуемых событий, оно несло ее героев по неизвестному им сценарию, и Маргарет не хотела загадывать даже то, как закончится сегодняшний день.
– Не знаю… Уже не знаю, – солдат улыбнулся. – Утром все было хорошо, а потом меня привели сюда и начали делать кучу анализов, и теперь я уже начинаю чувствовать как мое состояние и правда ухудшается. Наверное, это паранойя, – Абзуков засмеялся, и Маргарет улыбнулась в ответ. – И потом еще ученый Мэтью приходил, допрашивал меня…
– Он спрашивал про твоего товарища? Смирнова? – Маргарет пыталась всем своим выражением выявить благосклонность и расположить Абзукова к себе, взрастить в нем желание поделиться с ней даже сокровенными секретами, ведь если Смирнов задумал ловушку, чтобы подловить Маргарет, то Абзуков точно в курсе хотя бы части дела, а если тот просто погиб, то… то уже ничего не исправить.
– Он не мой товарищ, – резко возразил Абзуков, он пытался всех убедить, что никак с ним не связан и ничего не знает. А всех, значит всех. В том числе и Маргарет, несмотря на то, что к ней он относился с особой теплотой. Абзуков видел девушку в первый раз, но ее яркие синие глаза непонятным образом сразу расположили его к ней, и он чувствовал по отношению к девушке, сидящей сгорбившись напротив, особую теплоту.– Да, он думает, что я участвовал в каком-то сговоре против Смирнова, – продолжил рассказ Абзуков.—Но это неправда! Мы с ним почти не общались, поэтому я и не забил тревогу, когда он не пришел ночевать. Да, что скрывать, я даже не заметил этого… – На этот раз не обошлось без слез, и Абзуков слегка всплакнул, насколько позволяли его театральные способности.