Землячки 4. Сульма
Шрифт:
Они жили в двухэтажном крепком доме сталинской постройки на втором этаже.
– Мама! Мы пришли, - кричал Юра, открыв дверь своим ключом.
– Проходи смелее, раздевайся, - подталкивал он её сзади, - давай я за тобой поухаживаю. Мама, я Сульму привёл!
– Давно пора, - улыбалась та, выходя из кухни с полотенцем в руках.
– Сульма. Здравствуйте.
– А я, стало быть, теперь и твоя мама.
Сульма вопросительно смотрела на Юру, но он только смеялся:
– Пойду я умоюсь, вы тут сами знакомьтесь, - и исчез.
– Не стесняйся, Сульма, разувайся,
Квартира была огромная, трёхкомнатная. Чтобы не сидеть, сложа руки, она пошла на кухню.
– Может вам помочь?
– Давай собирай на стол. Да рассказывай.
– Про что?
– Про деньги, про любовь, - смеялась хозяйка.
– Игорь где?
– Должен вот-вот из школы заявиться. Какие пироги ты больше любишь, сладкие или с капустой?
– Я всякие люблю, - засмеялась Сульма.
– Мама, мне бы вазочку с водой, цветы поставить.
– Там в большой комнате в серванте поищи.
Часа три они четверо просидели за сытным столом перед телевизором. Тётя Шура, действительно, была добрейшей души женщина, а Сульма, справившись со своим первым волнением, уже один раз назвав её мамой, больше не комплексовала. Достали фотоальбомы, над ними с пересказами возились около часа. Про Сульму та знала почти всё.
– А мама твоя ещё работает?
– Да, тоже продавцом всю жизнь. Мы с братом Салимом в апреле к ней собираемся.
– Ты ведь местная?
– В деревне я родилась и выросла, в Красноуфимском районе, Баяк называется.
– Интересное название. Баяк -- это что?
– Это татарское название, по-русски значит "Заяц".
– Заяц! У вас там много зайцев, стало быть?
– Я за всю жизнь раза три только видела, - хохотала Сульма, - и то не живых. Это сельскохозяйственный район. Совхоз семенной. Был. Сейчас, сестра говорит, все поля сорной травой зарастают. Раньше студенты убирали урожай, а сейчас только за деньги, а за такие гроши заниматься грязной работой желающих мало.
– Ездишь туда к сестре-то?
– Да, раза два в год с Салимом на машине.
– А Салим чем занимается?
– Он в автосервисе работает. У него своя грузовая "ГАЗель". Мама, приходите к нам, посмотрите наш магазин.
– Теперь обязательно зайду, Сульма. Весна начинается, повеселее будет, слава Богу, зиму холодную пережили. Ещё одну.
– Мама, - засобирался Юра.
– Нам пора, завтра мне рано вставать.
х х х
С утра она смогла только побелить потолок, простенки у окна, и вымыла окна с обеих сторон, и со стороны улицы, и изнутри.
– Надо сегодня Юру заставить стенку отодвинуть, а вечером я за ней выбелю, чтобы сразу обратно на место поставить, а потом, не торопясь, всё уж остальное доделывать буду.
Вечером, закрыв магазин, они сидели за кухонным столом, и Сульма придумывала варианты, как любимого своего удивить.
– Что-то ты на меня не так, как всегда, посматриваешь, - заметил он.
– Рассказывай,
– Юра, у меня для тебя сюрприз, - светилась она.
– Говори.
– Смотреть надо.
– Показывай.
– Идти надо.
– Далеко?
– Рядом. Вот уберу со стола, и пойдём посмотрим.
Она заметила его вопрошающие взгляды, когда сказала, выходя, что одеваться не надо, и когда открывала ключом соседнюю квартиру. Он прошёл за ней в пустую комнату, осматривая ведро с известью и стремянку.
– Юра, здесь ты теперь хозяйничать будешь.
Он, сердито взглянув на неё, повернулся и, ничего не говоря, вышел, хлопнув дверью. Сульма, не понимая, поплелась за ним следом. Конечно, он слышал, как она подошла сзади. Стоял, отвернувшись, смотрел в окно. Потом, жёстко взяв её за руки, посадил за стол напротив.
– Сульма! Откуда у тебя столько денег! Я, конечно, давно заметил, что ты промышляешь спиртом, но -- квартира? Она много дороже стоит! На какие шиши ты её купила?
– Юра, я её не покупала, - виновато сказала она.
– Не покупала? Тогда что ты там хозяйничаешь?
– Юра, я её поменяла на ту, однокомнатную свою.
Он долго переваривал ответ, однако, ничуть его взгляд не смягчился.
– Разве ты её не продала, чтобы купить трёхкомнатную?
– Нет. Она так и стояла пустая с тех пор.
– Тогда ответь, откуда у тебя взялись деньги на покупку трёхкомнатной?
– Юра, мне Салим помогли с мамой, - всё ещё вынуждена была она оправдываться, - и кредит я брала на три месяца, - врала она, не краснея, - в конце года ещё расплатилась с банком.
– Мне не нравится, что ты спиртом промышляешь.
– Юра, ты когда-нибудь видел, что я его продавала?
– Встала она.
– Конечно, спирт помог выкрутиться, я согласна, но что в этом криминального! В Свердловске во всех торговых точках у вокзала им торгуют вполне легально. Я сама видела, даже купила одну бутылку, чтобы этикетку такую же сделать. Вот, смотри, - она достала из кухонного стола бутылку, которую действительно купила в привокзальном ларьке, заинтересовавшись чисто наклейкой.
– И в бутылках моих запечатана не какая-нибудь разливуха, а чистый медицинский спирт. Я не виновата, что в мире у нас проблемы со спиртным. И просят его мои подружки.
Юра рассматривал бутылку.
– А откуда сургуч берёшь?
– Валя приносит, у неё каждый день сейфы им опечатываются.
– Даже не знаю, как тебе верить, Сульма. Боюсь я. Не за себя, за тебя боюсь. Такими деньгами крутишь!
– Юра, ты же знаешь, я каждое первое число на нуле оказываюсь, вот уже почти год целый.
– А с однокомнатной-то как вышло?
– Тётя Маша давно, оказывается, мечтали перебраться с первого этажа повыше. Женя у ней замуж в марте выходит, она и поделилась со мной своими радостями, и сразу пошли мою однокомнатную смотреть. А стенку мне оставили за четвёртый этаж с балконом и телефоном. Юра, я потолок в комнате уже побелила, хотела, чтобы ты помог мне стенку отодвинуть, я бы за ней быстро побелила, и сразу бы на место обратно поставили, - уже просила она, видя, что взгляд его смягчился.