Земляне против политики
Шрифт:
— Я не настолько привержен политике, чтобы всерьёз думать о межпланетных завоеваниях. Я простой секретарь.
— Судя по вашим очкам, вы сбежали с леди Солсбери.
— Как я мог сбежать, мисс, если я здесь? Это были слухи. Благодаря им я могу полностью отдаться работе с вычислительной машиной.
Шеф женским чутьём почувствовала, что что-то здесь не так. Она внимательнее оглядела помещение, и вскоре стало ясно, что картины из музея украдены членами партии жуликов и воров.
На столе лежали документы.
— Вот где собака порылась, — поняла носительница русского языка.
— Это вы стырили картины Дали? — строго спросил Роберт.
— Я не понял…
— Это вы украли картины? Так вам понятнее?
— Они заимствованы астроменами.
— Астронавтами? Это и так ясно. Мы спрашиваем, это сделали ваши люди?
— Наши. Разве не понятно?
— Зачем вы это сделали?
— Гленн и Шепард проводили сеанс разведки в тылу врага.
— Теперь вы знаете, что мы не должны быть вашими врагами. Верните картины на место. К вывескам музея это тоже относится.
Она решила узнать, что находится в Комнате Кабинета. Ничего особенного там не оказалось, кроме того, что у стола не было овальной вершины, добавленной в середине двадцатого века.
Из гостиной послышался голос Брауна. Тот спрашивал про процессор. Интересно, каким может быть процессор у викторианского компьютера. Наверное, он устроен как-то по особому.
Затем раздался звук пишущей машинки и стрёкот механизма. Нам уже ясно, что так звучит работа такого архаичного компьютера, и это секретарь вернулся к работе.
Поскольку ничего захватывающего не нашлось, пришлось вернуться.
В дверях она столкнулась с секретарём. Пишущая машинка продолжала звучать. Непорядок. Она бросилась в гостиную. Оказалось, что Браун уселся за компьютером и теперь пулемётчик энергично строчит.
— Что вы пишете?
Текст, набранный стимпанковским компьютером, выглядел так:
К вам обращается астромен с Нашей Земли Роберт Браун. Я от имени президента Обамы, премьер-министра Кэмерона, госсекретаря Джона Керри и остальных великих американцев предлагаю вам заключить соглашение для разгрома Сирии, Белоруссии и Украины. Только две планеты смогут победить эти две страны. Только настоящие герои вроде Роберта Брауна и Капитана Америка смогут победить неиллюзорных чучмеков.
Елена только головой покачала, читая такой шедевр.
— Если я правильно понимаю, вы решили воспользоваться амбициями альтернативцев для сиюминутных целей. Что мне делать с американцами?
— Целоваться с ними.
— А вот этого вы от меня не дождётесь. Я где-то читала, какая гадость передаётся, если целоваться с американцами. 20 грамм сальмонелл, 30 грамм стафилококков, а также 40 грамм стрептококков империализма.
— А как же бациллы капитализма?
—
Секретарь подошёл сзади.
— Что вы написали, сударь?
— Прокламацию о разгроме непокорных стран.
— Осмелюсь доложить, сударь, что вас впустили сюда не для самоуправства.
— А зачем?
— Вам должно быть известно.
— Действительно.
Командир экипажа снова заинтересовалась компьютером. Правда, нужно учитывать, что если человек о чём-то спрашивает, или вообще ищет информацию, то это вовсе не обязательно свидетельствует о его интересах. Может, это нужно для работы. Но тише, дайте послушать разговор.
— Какие сведения вы сюда поместили?
— Также я помещаю в машину сведения из The Sportsman.
Стоит заметить, что на Нашей Земле эта газета давным-давно перестала выходить. Ещё в двадцатые годы.
— Насколько я знаю, у наших англичан сравнительно недавно была газета с таким же названием. Правда, она просуществовала всего несколько месяцев.
— У нас другой The Sportsman. В настоящее время в Уимблдоне проходит чемпионат. Среди прочего я вношу в память машины спортивные сведения об этом мероприятии.
— Хорошая идея. Кстати, Браун, если вы помните наш план, Уимблдон может войти в него. Надо вспомнить, какие теннисисты выигрывали в нём. И сообщить альтернативцам. Идёт?
— Идёт. А разве вы помните эти сведения?
— Конечно, не помню. Такой поворот событий мы не предусмотрели.
— Хреново. Как бы нам узнать, какие-такие спортсмены выигрывали на Уимблдоне в 1895 году? Стойте, а как же компьютер? У секретаря есть компьютер! Он сам сказал, что туда записаны эти самые сведения.
— Электрическая вычислительная машина — собственность лорда Солсбери, а не меня. В случае недееспособности он намеревается передать её своему племяннику мистеру Бальфуру.
Елена хотела сказать, что Бальфур сам станет премьер-министром, но передумала.
— Плевать, — продолжал Браун. — Мы отыщем в компьютере эти сведения и дело с концом.
— Тогда в чём смысл? Мы должны знать всё сами. В этом и смысл. А вы предлагаете подтасовать карты. Вы хотите, чтобы нас выгнали, как шарлатанов?
— Да? Если альтернативцы увидят нас, астронавтов, они поймут, что мы круче. Во всяком случае, они поймут, что у нас не XVII век, а наоборот. Надо только снят эту старинную одежду.
Секретарь принял виноватый вид.
— Простите мою недостойную осведомлённость, но я слышал о том, каким образом правительство объяснило присутствие у геян космической техники. По этой гипотезе, геяне применяют колдовство.
— Никакого колдовства у нас нет. Это всё глупости. Кстати, Браун, этот архаичный компьютер навёл меня на мысль, что у девятнадцатого века есть сходство с Грецией. В нём всё есть.