Землянин, вернись домой !
Шрифт:
– Прокторы уверены, что своего не отдадут, - сказал Хелдон наконец. Если вы превысите сроки стоянки, указанные в контракте, они начнут войну против вас. И закон будет на стороне прокторов. К сожалению, до Земли очень далеко. Вы победите. Меня интересует одно - подготовиться к побегу.
– С помощью антигравов?
– Совершенно верно.
– Улыбка чуть тронула углы каменного рта проктора.
– Буду откровенен с вами, господин Хейзлтон. Если дойдет до войны, я буду драться до последнего вместе со всеми другими прокторами, мы будем драться за эту планету. К вам я
Хейзлтон как будто решил играть роль упрямого тупицы.
– Одного я понять не в состоянии - почему я должен вам помогать?
– Оцените ситуацию. Прокторы будут сражаться, они убеждены, что ничего другого не остается. Бой, скорее всего, будет безнадежно проигран, но какие-то повреждения вашему городу они в любом случае причинить успеют. Честно говоря, если только вам сильно не повезет, ваш город будет покалечен до неремонтируемого состояния. Далее. Кроме меня и еще одного человека, никто из прокторов не знает, что гирокруты ИМТа все еще способны действовать. Следовательно, прокторы не совершат попытки бежать с помощью антигравов, вместо этого попробуют вас разгромить, выбить с планеты. Но если машины будут отремонтированы, и у пульта окажется знающий человек...
– Понимаю. Вы предлагаете запустить ИМТ в полет, пока город не разрушен. Нам вы предлагаете планету и шанс свести повреждения нашего города до минимальных. Гм-м, довольно интересное предложение. Допустим, мы сделаем осмотр ваших гирокрутов, чтобы убедиться - они все еще в рабочем состоянии. Не сомневаюсь, что ими давненько не пользовались, а машины, оставшись без присмотра, имеют свойство стопориться. И если ваши антигравы еще подают надежды, мы поговорим об условиях сделки. Согласны?
– Придется, - проворчал Хелдон.
Амальфи увидел блеск холодной радости в глазах проктора. Амальфи сразу узнал этот блеск - ведь он сам не раз скрывал подобный же в собственный глазах, хотя всегда скрывал намного удачнее, чем этот юный проктор. Амальфи выключил экран-шпион.
– Итак?
– сказал мэр.
– Что у него на уме?
– Он задумал недоброе, - медленно произнес Карст.
– Глупо было бы давать ему хоть какое-нибудь преимущество. Причины, которые он назвал, выдуманы.
– Конечно, - сказал Амальфи.
– Кто же выдаст истинные причины? А, привет, Марк. Что скажешь о нашем новом друге?
Хейзлтон вышел из лифта, подпрыгнув разок на упругом бетоне, который покрывал пол рубки.
– Глупец, но опасный, - сказал администратор.
– Понимает, что ему известно не все. Понимает также, что мы не знаем, к чему он ведет на самом деле. И он на своем поле. Такое сочетание мне не по душе.
– Мне оно самому не по душе, - согласился Амальфи.
– Если враг начал выдавать сведения, значит, держи ухо востро! Ты веришь, что большинство прокторов не подозревают о гирокрутах?
– Я уверен, что не подозревают, - осторожно сказал Карст, и мэр с администратором повернулись к нему.
– Прокторы не верят, что вы задумали захватить их планету. По крайней мере, они
– Почему же?
– удивился Хейзлтон.
– Меня бы очень волновало.
– Вам просто не приходилось владеть миллионами сервов-крестьян, сказал Карст, но совершенно без злобы.
– Для вас работают сервы, и вы им платите жалованье. Для прокторов это само по себе провал. И они ничего не могут поделать. Вы платите деньги, эти деньги не фальшивые, за ними - власть и мощь Земли. И запретить нам зарабатывать эти деньги прокторы не в силах. Сразу начнется восстание.
Амальфи посмотрел на Хейзлтона. Город расплачивался окскими долларами. Здесь это были хорошие деньги, но дома, в родной галактике - просто бумажки. Они обеспечивались лишь германиевым эквивалентом. Неужели прокторы настолько наивны? Или ИМТ так стар, что на нем не установлены мгновенные передатчики Дирака, с помощью которые прокторы могли бы узнать об экономической катастрофе в родительской звездной линзе?
– Как насчет гирокрутов?
– спросил Амальфи.
– Кто еще среди Большой Девятки может о них знать?
– Азор в первую очередь. Он председательствует и он - единственный религиозный фанатик в группе. Говорят, он все еще каждый день выполняет все тридцать йогических поз Семантической Тщательности, подтягивается на каждой ступени Лестницы Абстракции. Пророк Маальвин навсегда запретил человеку летать, поэтому Азор вряд ли позволит городу подняться в небо.
– У него есть на то причины, - задумчиво сказал Хейзлтон.
– Религии редко существуют в безвоздушном пространстве. Они оказывают влияние на сообщества, отражением которых сами являются. Скорее всего, он боится гирокрутов. С таким оружием сотня человек с первой попытки опрокинет их феодальную систему. В ИМТе не решились бы оставить гирокруты в рабочем состоянии.
– Продолжай, - сказал Амальфи, нетерпеливым жестом останавливая Хейзлтона.
– Остальные прокторы?
– Следующий - Бемажди, - но едва ли стоит принимать его в расчет. Так, подумает... Я ведь большинство из них никогда не видел. По-моему, следует опасаться только Ларре. Угрюмый старик с изрядным животиком. Обычно он на стороне Хелдона, но почти никогда - до конца. Деньги, которые вы платите сервам, его мало волнуют - он отыщет способ выдоить деньги обратно - может, объявит праздник в честь посещения нашей планеты землянами. Сбор десятины это его обязанность.
– Он позволит Хелдону отремонтировать гироктуры ИМТа?
– Нет скорее всего, - сказал Карст - Скорее всего, Хелдон не врал, когда говорил, что делать это придется в тайне от всех.
– Не знаю, - проворчал Амальфи.
– Не нравится мне все это. На первый взгляд - прокторы намерены взять нас на испуг, вытурить с планеты, как только кончится контракт, а деньги у сервов отнять - земная полиция будет их прикрывать с тыла. Но если взглянуть повнимательнее - безумная ведь затея. Как только легавые пронюхают, что за город этот ИМТ - а на это много времени не понадобится, - они сокрушат оба города и еще рады будут такому случаю.