Землянка в межмировой Академии
Шрифт:
– Уважаемые члены комиссии, к сожалению, у Яны было не совсем хорошее знакомство именно с бакайцами. Так что прошу простить ее за тон, – и, кивнув тому самому бакайцу, вроде как в знак извинения, сел на свое место. За это время я пришла в себя и уже была спокойна. Мне нужны были эти пару минут, чтобы понять, что не все бакайцы монстры и не все монстры – бакайцы.
– Давайте голосовать. Поручители достаточно всего сказали. И мы взглянули на кандидатуру, – это высказался дерганый мужчина, сидящий в центре стола.
Я переводила взгляд от одного члена комиссии к другому, гадая и предполагая, что
Как выглядел выбор, я не знаю. Явно не руки поднимали, а все происходило тайно. Чтоб потом курсант, когда выучится и станет большим и важным начальником, зуб не точил на своего бывшего преподавателя, который проголосовал “против” в свое время.
Пол подо мной загорелся зеленым, и Максус радостно подпрыгнул на своем месте. А Коста просто сдержанно улыбнулся и кивнул. Я облегченно выдохнула, так как, оказывается, и не дышала все это время. Первое испытание пройдено. Но все самое тяжелое и сложное еще впереди. Так что радоваться рано.
Я вышла из зала и поняла, что разнервничалась настолько, что по спине стекает капелька пота.
Подошла к Робу и замерла в нерешительности. И что теперь делать?
– Ты прошла? – спрашивает он. Я заметила, что после установления связи он все чаще и чаще стал обращаться ко мне на “ты”.
– А ты не чувствуешь? – посмотрела на растерянного работа.
– У тебя столько сейчас эмоций, что я запутался, – признается.
– Да, прошла. Но представляешь, там был бакаец! – я произнесла это настолько эмоционально, что получилось довольно громко. Как назло, в этот момент мимо шла группа бакайцев, которые, естественно, услышали мои слова и обернулись на них, пристально уставившись на меня.
– А ты что-то имеешь против бакайцев? – с вызовом обратился один из парней.
– Ты с какой планеты вылез, недомерок? Или хармиты сейчас хвосты купируют, чтоб на приличных гуманоидов быть похожими? – вторит ему приятель.
Я, будучи девушкой, никогда не подвергалась таким нападкам со стороны парней. Ну правильно, у нас девушки на Земле не были дефицитом, как говорится. И парни скорее могли отпустить пошлую шутку или неуместный комплимент, но не провоцировали на агрессию. Так что сперва я растерялась и хотела просто уйти.
– Вы посмотрите, папочка своему заморышу робота пристроил, видимо, чтобы не потерялся, – это уже третий парень решил вставить свои пять копеек в глумеж. Я к этому времени развернулась и уже даже сделала пару шагов по тому направлению, откуда мы пришли с Робом. Но парни, не удовлетворенные только лишь оскорблениями, решили потребовать ответа. Один из них подскочил ко мне и схватил за локоть.
Честно, я не планировала вступать в драку и проявлять агрессию. Надеялась, что мое удивление по поводу бакайца в приемной комиссии в будущем можно будет списать на то, что я все же не местная, скажем так. Но мое тело отреагировало раньше, чем мозг. Просто сработала мышечная память, которая прокрутила руку вокруг руки бакайца, перехватила своей кистью за лапу жабеныша и вывернула ее против рычага, отчего парень упал передо мной на колени и заорал не своим голосом. Но самое что паршивое – его кисть предательски хрустнула.
Услышав хруст кости, я, признаться, испугалась. Отпустила руку жабеныша и сделала шаг назад. Но, как говорится, поздно.
Дверь
– Он сломала руку Дарку, – один из парней повернулся к членам приемной комиссии и заверещал, тыча в меня лапкой.
– Не он, а она, – прогремел голос громилы. Адмирал Фирс, так, кажется, к нему обратились другие члены комиссии, одобрительно посмотрел на меня. Видимо, он тоже любви к бакайцам не испытывал.
– Что? – парни, что так задорно задирали и обсуждали меня, не могли оторвать от меня удивленного и пораженного взгляда.
– Все ко мне в кабинет! – заверещал длинновязый дерганный член комиссии. Я еще в зале подумала, что он там у них главный.
Гуманоид пронесся по коридору, и я так поняла, что нужно идти за ним и не отставать, так как я просто потеряюсь, а все сочтут, что я сбежала, испугавшись ответственности от совершенного проступка. А я готова была нести ответ. Никогда не трусила и сейчас не буду. Боковым зрением заметила, что и компания бакайцев спешит за нами, и лишь громила идет вразвалочку. Правда, его один шаг компенсировал моих три, так что он мог себе позволить некую медлительность. Даже круглолицый бакайц из приемной комиссии пытался успеть за нашей процессией.
Трехглазый с перевязанным глазом на лбу шел стремительно, и его одежда развивалась. А она сильно отличалась от комбинезонов или академической формы, в которые были облачены другие члены комиссии, и больше напоминала рясу священника.
Он остановился настолько резко, что я чуть не врезалась в него, но вовремя успела остановиться. Мужчина замер у стены. Я с недоумением смотрела за его манипуляциями. Он снял повязку, и тут же перед нами появился экран, который лазером прошелся по лицу гуманоида, и в стене открылась дверь. Вот так просто была стена, стала дверь. И сколько здесь таких стен, за которыми прячутся кабинеты? Видимо, немало, так как остальные члены нашей разношерстной делегации были не удивлены.
Пока мы проходили в кабинет, долговязый снова натянул повязку, и мне так и не удалось рассмотреть третий глаз.
– Кандидатка Майорова, что вы можете сказать в свое оправдание? – трехглазый сел за овальный стол с выемкой с его стороны и уставился на меня. А я все смотрела на его повязку. В общем, вела себя как полная дура. – Вы еще не поступили, а уже затеяли драку и покалечили второкурсника. Если вы полагаете, что будете здесь находиться на привилегированных условиях, то глубоко ошибаетесь. Вы для начала докажите свою уникальность, а уже потом пытайтесь что-то из себя изобразить, – это все круглолицый бакаец поддакивает главному.
– Да подождите вы! – вмешался громила-хармит, и бакаец замолчал. – Дайте ей хоть слово сказать. Эй, вы! – и адмирал кивнул трем притихшим бакайцам-второкурсникам. – Что произошло?
Парни переглянулись. Как по мне, то они, видимо, решали: врать или нет о том, что произошло. И, вероятно, выбрали: врать.
Вышел вперед со сломанной лапкой, который прижимал ее к себе, поглаживая, и что-то заурчал на непонятном мне языке. Я удивленно уставилась на него. Впрочем, не только я. Адмирал тоже скривился и махнул рукой. Парень замолчал.