Земная кровь
Шрифт:
— Привет, Железный Роберт, — пропищала, трепеща, Стеллери. — Я… я хотела, чтобы наш новый экспонат встретился с тобой… Он земного происхождения и собирается ходить по проволоке…— Ее голос замер, а пальцы судорожно впились в руку Роуна.
Роун хотел отступить, но Стеллери стояла сзади, и он мог ее толкнуть. Роун не тронулся с места еще и потому, что зеленые глаза Железного Роберта притягивали его, словно кусочки светящегося нефрита у древнего идола, вырубленного из лавы.
— Ты хочешь сказать, новый урод пришел посмотреть на старого. Тогда иди-ка сюда, землянин,
Стеллери дернула Роуна за руку.
— Мы… ну… не хотели потревожить тебя, Железный Роберт, — заверила она, едва дыша.
Она снова дернула Роуна за руку, но тот продолжал стоять как ни в чем не бывало.
— У тебя что тут, нет света? — наконец раскрыл он свой рот.
Темные очертания заколебались, девятифутовая фигура поднялась в свой полный рост — настоящая гора!
— Железный Роберт любит темноту. Сидит в темноте и думает о былых битвах, старина. — Он сделал шаг, и палуба под ногами закачалась и загудела. — Ты пришел увидеть Железного Роберта? Хорошо, тогда пожми ему руку, которая ломает ногу быку! — И он протянул огромную, с тупыми пальцами, темно-коричневую ручищу.
Роун опасливо покосился на нее.
— В чем дело, землянин? Ты боишься, что Железный Роберт сломает твою руку?
Роун решительно вложил ладонь в каменные пальцы. Они были грубыми, твердыми, но теплыми, словно согретыми невидимым солнцем. И в этот миг Роун почувствовал себя мягким и слабым, как маленький лягушонок. Железный Роберт согнул пальцы, и Роун ощутил шершавое скольжение неведомой ему кристаллической кожи.
— Ты — маленькое, бледное создание, — пророкотал Железный Роберт. — Ты действительно землянин?
Роун старался стоять прямо и гордо, вспомнив, что когда-то его предки управляли Галактикой
— Да, это правда, — подтвердил он и смело глянул в грубо высеченное лицо над своей головой — А почему тебя называют Железным Робертом? Ты же каменный. — Он надеялся, что его голос звучит достаточно храбро.
Железный Роберт утробно расхохотался.
— Я происхожу от железного королевского рода, землянин. Видишь окисления? — Он повернул руку, чтобы Роуну были лучше видны чешуйки заржавевшего железа на его необычной коже.
— Такое впечатление, что ты — вечный, — заметил Роун.
Он внезапно подумал о горах, которые противостоят непогоде, и о своей неполноценной плоти. И еще о том, что, может быть, он имеет в запасе пару столетий.
— А почему бы и нет? — бросил великан, отпустил руку землянина и, развернувшись, направился к груде железных обломков, которые служили ему постелью.
Глаза Роуна уже привыкли к темноте, и теперь он мог разглядеть металлический щит на стене, над кроватью, увитый живыми цветами. Какие в бутонах, какие наполовину распустились А один лепесток оторвался и упал с хрустким шуршанием, рассыпавшись в пыль.
— Лепестки опадают быстро, — задумчиво сказал Железный Роберт. — Исчезает последнее напоминание о доме. Цветок стареет, а вместе с ним и Железный
— Ну, пока, Железный Роберт, — воспользовавшись его расслабленностью, заторопилась Стеллери.
И на сей раз, когда она дернула Роуна за руку, он послушно поспешил за ней.
Этим же вечером Стеллери оставила Роуна у себя, приготовив ему постель в маленькой комнатке, рядом со своей. Она снова обработала ему щеку, перебинтовала глубокую рану на бедре, поправила одеяло. А еще сделала что-то совсем уж приятное, прикоснувшись губами к его губам.
Потом она ушла, предоставив его темноте и тишине. Но Роун не мог сомкнуть глаз, раздумья одолевали его. То его мысль обращалась к странным событиям, неожиданно кинувшим его на этот корабль; то — к его одиночеству, удушливому и тяжелому, как воздух в камере на корабле или в их домике на окраине гетто; то — к Стеллери, нежданно обретенному новому другу… и снова к тем полузабытым чувствам, которые испытал он после гибели Кланса…
Постепенно сон все-таки сморил Роуна, но покоя ему не принес. Он до осязаемости отчетливо снова увидел отца, спешащего к нему на помощь; с еще большей остротой пережил страшный момент его внезапной гибели и потрясение оттого, что не смог эту гибель предотвратить.
Гибель отца взывала к отмщению И взывала не только во сне…
Глава шестая
Роуна разбудили пинки в бок.
— Вот ты где! — прорычал Наг, нависая над его головой. — Позволь сообщить, что я нашел тебе занятие поинтересней, чем шастать по кораблю и глазеть по сторонам! А ну-ка! — и он швырнул какую-то коробку на пол рядом с Роуном. — Завтрак заканчивается через час. Ты что думаешь, это прогулочный круиз?
Роун сел, протер глаза, кожей ощутил прохладу раннего утра даже здесь, в космосе, на корабле с автоматически поддерживаемой постоянной температурой.
Он подобрал коробку, открыл ее и обнаружил там два яйца с бугристой кожурой, кусок грубого жесткого хлеба, плод, похожий на маленький бордовый фрукт, а еще кусочек сырого зеленоватого мяса и красный сгущенный пудинг, от которого его едва не вывернуло.
— Спасибо, Наг…— начал было Роун, но тот грубо перебил его.
— Если ты не будешь есть, то не сможешь работать, пошевеливайся!
Пока Роун ел, Наг продолжал ворчать насчет каких-то опасных уродов и симулянтов и что-то насчет вмешательства во что-то привилегированных особ.
Тем временем Роун окончил завтрак, надел рубаху и, потянувшись, ощутил боль в боку. Она была острее, чем от обычной раны, и Haнlt помнила ему о вчерашней схватке с Айском. Чувство ненависти снова всколыхнулось в нем, сердце заколотилось быстрее. Он ненавидел Айска даже больше, чем любил Стеллери, но отсчет происходящего повел все же от своего чувства к ней.
— Любовь, — произнес он вслух. — Вот что такое любовь.
Застегивая пуговицы, он размышлял о стройной мутанте и о том, что значит ощутить любовь девушки, которая была человеком или почти что им.