Земноводное в кармане, или Сумасбродные похождения Лилит Ханум, женщины, любящей приключения и не признающей ограничений, да не станет она образцом для подражания

Мурадова Анна

– Зачем вы все это мне дали, я же неграмотный! Я не умею читать ни по-кярмански, ни по-русски, ни по-каковски!

Воцарилось общее молчание. Нотариус и юрист на всякий случай посмотрели на календарь, чтобы проверить, какой нынче год и век. Согласно календарю, на дворе стояло начало двадцать первого века, эпохи, когда в Кярманистане была поголовная грамотность.

Дядя Джафар отшвырнул договор со словами:

– Я не знаю, что вы тут для нее понаписали, она платит за сделку, а значит, тут все в ее пользу написано! Я ничего себе в ущерб не подпишу!

Тетя Гуля согласно кивнула.

Нателла

осторожно поманила пальцем Лилит Ханум, и они вышли за дверь кабинета нотариуса.

– В чем дело? – спросила Нателла. – Они расхотели продавать дом?

– Не думаю, – ответила Лилит. – Я подозреваю, что у них легкая паранойка. Они мне не доверяют и почему-то уверены, что я их обману.

– А этому есть какая-то причина? – осторожно осведомилась Нателла. – Мы же составили договор с учетом их пожеланий…

– Дело в том, что наши народы… мнээээ… несколько друг друга недолюбливают. Я бы даже сказала, враждуют.

– И давно это у вас?

– Последние три тысячи лет как минимум.

– То есть за сегодня договориться не получится?

– Что значит – «не получится»? Главное – не поддаваться на манипуляции. Все подпишут как миленькие, но нервы помотают. Надо предусмотреть любые ситуации. И да, с учетом открывшихся обстоятельств я прошу, чтобы в договоре был указан перечень всего, что продавцы оставляют мне внутри дома, включая печку, камин, обе ванны и оба унитаза и раковины.

– Мне кажется, вы им тоже не очень-то доверяете. Впрочем, как бы это ни было смешно, но я готова указать все это в новой версии договора.

Они вернулись в кабинет, где нотариус увещевала дядю Джафара и тетю Гулю на предмет того, что без договора они ну никак не получат свои деньги.

– А наличными можно получить? – спрашивал дядя Джафар.

– Нет, только переводом на банковский счет, – видимо, уже не в первый раз объясняла нотариус.

– У меня чемодан есть, туда все купюры поместятся, – настаивал дядя Джафар. – В девяностые со мной только так расплачивались.

– Сейчас не девяностые, – тоном доброй няни разъясняла нотариус. – Сейчас по закону вы можете получить деньги только переводом со счета на счет. Это займет одну минуту.

– Но это же не настоящие деньги, не бумажные! А вдруг она, – он ткнул узловатым пальцем в показавшийся в дверях силуэт Лилит Ханум, – нас обманет?!

– А мы, – все тем же добрым голосом успокоила его нотариус, – не дадим ей вас обмануть! – И подмигнула Лилит.

– Она вас всех тут подкупила, – обреченно вздохнул дядя Джафар.

– Ну, что решили в итоге? – спросила нотариуса встревоженная Нателла.

– Решили, что я зачитаю договор обеим сторонам на русском языке, а потом обе стороны подпишут. Вы ведь сможете написать свое имя?

– Попробую, – проворчал дядя Джафар.

Имя свое он все же нацарапал. Как этот человек смог построить дом, пройдя несколько стадий согласования в мэрии, как общался с архитектором и утверждал его проект, как он оплачивал счета за свет, газ и воду, как пользовался Интернетом – все это так и осталось тайной. Пожилые супруги согласились с тем, что в договор были внесены все перечисленные Лилит предметы, оставляемые в доме, включая кровать и сантехнику.

Еще

несколько минут – и солидная сумма перекочевала со счета Лилит Ханум на счет дяди Джафара, который измочалил нервы банковским работникам, требуя, чтобы те представили ему все доказательства того, что деньги теперь действительно принадлежат ему и их можно превратить в яркие хрустящие бумажки.

Нотариус, юрист и покупательница вздохнули с облегчением. – А мог бы и в золотых монетах потребовать… С них станется, – заключила Лилит.

Оставалась еще передача ключей от дома, и можно было уже спокойно обживаться и заниматься отделочными работами. Откуда было знать москвичке, что слово «спокойно» в этой фразе лишнее?

Глава восьмая

Семейный совет

Вечером она вместе с Ашуриной и тетей Далилей распила бутылку местного игристого вина, которое по советской привычке тут называли «шампанским».

– Ну и как ты теперь с этим со всем будешь управляться? – спросила Ашурина. – Там ведь не только дом, но и сад?

– Сад и виноградные лозы во дворе… Эх, всю жизнь твердила как заклинание: «Дом, сад, виноград» – и совершенно буквально оно сработало.

– Говорят ведь, – вставила словечко тетя Далиля, – что там, – она многозначительно подняла палец вверх, – наши желания понимают буквально. И сбывают именно так, как человек сказал. Поэтому никогда нельзя жаловаться. Когда начинаешь говорить: «Все плохо, денег нет, начальник дурак, муж козел», там – снова палец вверх – сидит ангел и все записывает в книжечку твоих желаний. А потом это и сбывается. Буквально.

– Если бы все это сбывалось буквально, по улицам не ходили бы мужчины, а бегали бы козлиные стада, – возразила Ашурина.

– А в Иране говорят так: «Если бы все детские молитвы исполнялись, в живых не осталось бы ни одного учителя», – добавила Лилит.

Женщины расхохотались, потому что в ангела, который сидит и записывает в книжечку наши желания вперемешку с нытьем, никто по-настоящему не верил. Но факты – вещь упрямая: Лилит Ханум купила ровно то, что было отнято у ее предков, причем, возможно, даже у прямых потомков отнявших. Это немного выходило за рамки привычного. О том, что дом подозрительно точно совпадал с тем строением, которое она рисовала, когда мечтала о переезде, она не упомянула – ну мало ли, рисовала-то она такой среднестатистический домик в ближневосточном стиле…

– А ну-ка давай посмотрим на карте, где твой дом, – предложила любопытная Ашурина и залезла в телефон. – Диктуй адрес. Тааак, посмотрим-посмотрим… Да это же почти на самом кладбище!

– Да, мне говорили, что кладбище рядом, но я не знаю, насколько близко.

– Насколько? Да твоя улица в него упирается, четыре дома пройти – и вуаля! Попадаешь прямо в тот вход, за которым наш семейный участок.

– Ну, дела! – Наконец-то Лилит поняла, что означала Смерть на всех ее рисунках (ее это, признаться, тревожило). Оказывается, никакой опасности это не предвещало, просто рядом с домом было много тихих и вполне себе родных покойников. – А ведь это же прекрасно! Дочка мне спасибо скажет, когда время придет и пора будет меня хоронить. Далеко везти не надо!