Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.
Шрифт:
— Мне казалось, что Калин — единственно возможный вариант, — пробормотал Глокта и тут же пожалел об этом: «Глупо, глупо! Ошибка сделана, и ее не исправить. Лучше держать рот на замке».
— Казалось? — Архилектор пощелкал языком с видом глубочайшего неодобрения. — Нет-нет, инквизитор. Того, что кажется, для нас недостаточно. В будущем мы будем строго придерживаться фактов, если вы позволите. Но не стоит слишком расстраиваться из-за этого — я позволил вам положиться на инстинкт, и вышло так, что ваш просчет лишь укрепил нашу позицию. Калин удален со своего
«Гойл? Гойл едет сюда? Этот подонок — новый наставник Адуи?» Глокта не смог сдержать презрительной гримасы.
— Вы с ним не самые лучшие друзья, не так ли, Глокта?
— Он тюремщик, но никак не следователь. Его не интересует, виновен человек или невиновен. Его не интересует истина. Он пытает людей просто ради удовольствия.
— Бросьте, Глокта. Не хотите ли вы сказать, что не испытываете возбуждения, когда узники открывают свои секреты? Когда они называют имена? Когда они подписывают признания?
— Это не доставляет мне удовольствия. — «Мне ничто не доставляет удовольствия».
— Однако вы прекрасно справляетесь со своим делом. Так или иначе, Гойл вызван сюда, и, что бы вы о нем ни думали, он один из нас. Он весьма опытен и достоин доверия, предан интересам короны и государства. Знаете, когда-то он был моим учеником.
— Вот как?
— Да. Он занимал ту же должность, какую сейчас занимаете вы… Значит, она все-таки сулит вам определенную перспективу! — Архилектор засмеялся собственной шутке, Глокта тоже принужденно улыбнулся. — В любом случае, все сложилось наилучшим образом, и вас можно поздравить: вы успешно сыграли роль в этом деле. Вы хорошо поработали.
«Достаточно хорошо, чтобы до сих пор остаться в живых».
Сульт поднял бокал, и они выпили без всякой радости, настороженно глядя друг на друга поверх кубков.
Глокта откашлялся:
— Магистр Каулт перед своей прискорбной кончиной упомянул кое-какие интересные вещи.
— А именно?
— У торговцев шелком имелся партнер. Возможно, старший партнер. Банк.
— Хм. Переверни купца — и наверняка найдешь банкира. И что с того?
— Я подозреваю, что банкиры знали обо всем — о контрабанде, о мошенничествах, об убийствах. Я подозреваю, что именно они вдохновляли дело. Может быть, даже отдавали распоряжения в расчете получить больший доход со своих ссуд. Могу ли я начать расследование, ваше преосвященство?
— Что за банк?
— Валинт и Балк.
Архилектор погрузился в размышления, разглядывая Глокту жесткими голубыми глазами.
«Может быть, он уже знает про банкиров? Может быть, знает гораздо больше, чем я? Как там сказал Каулт: ты хочешь найти предателей, Глокта, так ищи их в Допросном доме…»
— Нет, — отрывисто сказал Сульт. — У этого банка слишком большие связи. Им очень многие обязаны, а без Каулта будет затруднительно что-либо доказать. От торговцев шелком мы получили все, что нужно, и у меня есть для вас более насущная задача.
Глокта поднял
— Я рассчитывал допросить тех, кого мы арестовали в здании гильдии, ваше преосвященство. Может оказаться, что…
Архилектор отмахнулся от Глокты затянутой в перчатку рукой.
— Нет. Так дело затянется на месяцы. Я поручу Гойлу разбираться с ними. — Он нахмурился. — Или, может быть, вы возражаете?
«То есть я вспахал поле, посеял семена, поливал всходы, а Гойл будет собирать урожай? Справедливо, ничего не скажешь».
Глокта смиренно склонил голову:
— Разумеется, нет, ваше преосвященство.
— Это хорошо. Вы, возможно, осведомлены о необычных визитерах, прибывших к нам вчера?
«Визитеры?»
Всю последнюю неделю Глокту ужасно мучила спина. Накануне он кое-как выбрался из постели, чтобы посмотреть на выступление этого кретина Луфара, и больше не выходил из своей крошечной комнатушки. Он был в буквальном смысле не способен передвигаться.
— Я ничего не заметил, — откровенно признался он.
— Нас посетил Байяз, первый из магов.
Глокта снова изобразил натянутую улыбку, но архилектор не смеялся.
— Вы, разумеется, шутите? — спросил инквизитор.
— Если бы!
— Шарлатан, ваше преосвященство?
— А что же еще? Но шарлатан выдающийся. Здравомыслящий, рассудительный, умный. Его обман разработан до мельчайших подробностей.
— Вы говорили с ним?
— Говорил. Он весьма убедителен. Ему известны многие вещи — то, о чем он не может знать. От такого нельзя просто отмахнуться. Кем бы он ни был, он имеет хорошее финансирование и источники информации. — Архилектор сдвинул брови. — При нем какой-то звероподобный перебежчик-северянин.
Глокта нахмурился.
— Северянин? Это совсем не похоже на них. Северяне всегда были очень прямолинейными людьми.
— Ты читаешь мои мысли.
— Тогда, возможно, императорский шпион? Гурки?
— Возможно. Кантийцы тоже любят хорошую интригу, но они стремятся оставаться в тени. Не думаю, чтобы наши ряженые гости имели к ним отношение. Подозреваю, ответ лежит где-то ближе к дому.
— Дворяне, ваше преосвященство? Брок? Ишер? Хайген?
— Возможно, — задумчиво повторил Сульт, — возможно. Они достаточно раздражены для этого. Или же наш старый друг верховный судья. Мне показалось, он как-то чересчур обрадовался происходящему. Сразу видно, он что-то замышляет.
«Дворяне, верховный судья, северяне, гурки. Это может быть кто угодно из них или кто угодно другой. Но зачем?»
— Я не понимаю, архилектор. Если они шпионы, зачем такие хлопоты? Наверняка есть более простые способы пробраться в Агрионт.
— В том-то и дело. — На лице Сульта появилась самая мрачная гримаса, какую только видел Глокта. — В закрытом совете пустует одно кресло. Оно пустовало всегда. Бессмысленная традиция, дань этикету: кресло оставлено для мифической фигуры, мертвой на протяжении уже нескольких сотен лет. Никто никогда не предполагал, что появится человек, который заявит на это кресло свои права.