Земную жизнь пройдя до половины
Шрифт:
– Вы уверены?
– словно бы читая его мысли, спросил Снейп.
– Да. Я уверен, - Гарри вскинул голову, смело встречаясь со Снейпом взглядом. Возбуждаясь от одной лишь мысли, что этот сложный, гордый, кажущийся неприступным человек, сейчас будет с ним. Будет его. Ведь не важно, кто в постели кому принадлежит. Все равно столь интимный момент связывает партнеров обоюдной нитью.
– Мне раздеться?
– Не нужно. Я сам, - Снейп взмахнул палочкой, тихо произнеся заклятие призыва, и к ногам Гарри прилетел целый ворох подушек.
– Возьмите их и устройтесь поудобнее, - последовал
Он соорудил на диване удобное мягкое гнездо, и сам в нем устроился. Почему-то именно сейчас владевшее им волнение достигло своего предела. Но удивительное дело - возбуждение от этого не прошло, а лишь наоборот усилилось. Неизвестность волновала, отдаваясь в паху сладкой тяжестью. И лежащему на спине Гарри вдруг непреодолимо захотелось дотронуться до своего напряженного члена, спровоцировать Снейпа на действия.
Но не успел он осуществить свою задумку, как тот подошел к дивану и, напряженно глядя на Гарри, остановился.
– Вы все еще можете уйти, - сказал он.
– Я не хочу уходить, - повторил Гарри те же слова, что и несколько минут назад. Ну в самом деле, глупо было бы сейчас отправиться в свою комнату дрочить, когда Снейп предлагает ему нечто большее, лучшее. Главное, чтобы не было как вчера.
– Только пожалуйста… можно не грубо?
– Конечно, Потте… Гарри. Я понимаю, что вам пришлось сегодня пережить и не хочу пугать еще больше. Обещаю, что буду предельно осторожен. Сейчас я вас только поласкаю, а если вам захочется продолжения… Я спрошу. Но если вам вдруг что-то покажется неприятным - говорите. И постарайтесь расслабиться.
– Хорошо.
Снейп взмахнул палочкой еще раз, и комната наполнилась чарующей мелодией какого-то классического произведения.
– Сосредоточьтесь на музыке. Она поможет вам расслабиться.
– А что это?
– Чайковский. Балет «Лебединое озеро». Но не думайте об этом. Ни о чем не думайте. Просто слушайте. И лучше закройте глаза.
Гарри крепко зажмурился. Но сосредоточиться на звуке не получалось: слишком сильно было владевшее им напряжение, ожидание прикосновений.
Но вот он не то услышал, не то еще как-то почувствовал, как Снейп пошевелился, и тут же ощутил его руки у себя на груди. Ткань халата была столь тонкой, что ничуть не смягчала жара этих рук. Более того - подчеркивала его. Гарри невольно распахнул глаза и увидел склонившегося над ним Снейпа. Бледный, носатый, с неистово горящими глазами, он был невероятно желанен. Гарри глубоко вдохнул, и Снейп провел кончиком пальцев по его лицу.
– Закройте глаза. И слушайте музыку, - прошептал он и устроился на диване рядом.
Гарри снова закрыл глаза, но расслабиться он не мог. С каждым новым прикосновением Снейпа его буквально потряхивало от желания. Отчаянно хотелось взяться за член или хотя бы потереться им обо что-нибудь. А лучше всего - чтобы за него взялся Снейп.
– Расслабься, - прямо в ухо ему выдохнул Снейп.
– Не могу. Я хочу… - и он недвусмысленно вскинул бедра.
– Рано. Нужно учиться терпению, Гарри.
Этот низкий, невероятно эротичный голос, произнесший его имя, подействовал на Гарри сильнее любых ухищрений случайных подружек. Он охнул и
А затем потянулись минуты сладостно-томительных ласк. Руки Снейпа через тонкую ткань халата гладили его плечи, грудь, бедра. Выписывали круги и чертили линии. И прикосновения шелка к коже только осиливало ощущение от ласк. Вдруг Гари понял, что дарящие ему чувственный восторг руки вторят музыке. И тут же она, до этого звучавшая лишь фоном, хлынула мощнейшим потоком, заполняя собой все его сознание. Музыка переплеталась с невероятно сладостными ощущениями, что дарили ему руки и губы Снейпа, и в этом их единстве рождалось что-то новое, настолько прекрасное, что Гарри просто перестал понимать где он, с кем он и почему. Он знал лишь одно: эти мгновения были самими прекрасными в его жизни.
Он не заметил, как халат сполз с его плеч и как он остался перед Снейпом полностью обнаженный. Он лишь чувствовал горячий язык, вычерчивающий на его груди замысловатые узоры, а затем - ласкающий его до боли напряженные соски. Чувствовал, как дорожкой из поцелуев и укусов, Снейп опускается по груди к животу, сколь невероятно яркими, почти запредельными, оказывается, может быть ощущение забирающегося в пупок языка и щетины, скребущий по нежной коже у основания члена. А еще Гарри, даже не открывая глаз, чувствовал жаркий взгляд, что ласкал его не хуже губ и пальцев.
Несколько раз он предпринимал попытки взбрыкнуть, выбраться из-под Снейпа и начать его одаривать ответными ласками, но тот лишь мягко возвращал его в исходное состояние и шептал неизменно: «расслабься».
Но вот руки Снейпа спустились ниже, наконец-то одаривая благословенным вниманием его нежную кожу на внутренней поверхности бедер, его мошонку и - мимолетно, но как же приятно!
– член. Несколько раз Гарри чувствовал, как пальцы пробираются в ложбинку между его ягодиц и оглаживают колечко входа. Но сейчас это не вызывало в нем протеста. Тем более, что попыток проникновения пальцы не предпринимали.
Наконец Гарри почувствовал, что больше не может терпеть, что еще чуть-чуть, и он взорвется. Он распахнул глаза и выдохнул:
– Я сейчас…
Снейп тут же склонился к его паху, принимая член Гарри в горячую мягкость рта. Но это было уже слишком для и так невероятно долго терпевшего Гарри. Его находящийся во рту у Снейпа член запульсировал и стал изливаться, и это был самый яркий, самый опустошающий оргазм в его жизни.
– Простите, - прошептал Гарри когда все закончилось, и он пришел в себя. Слишком смущающе выглядел Снейп, в своей обычной темной мантии, наглухо застегнутый на все пуговицы, но с ниточкой его спермы на губах.