Земные и небесные странствия поэта

Зульфикаров Тимур

Иисус сказал:

— Я хочу вернуть, воскресить убитых сегодняшней ночью в ночных гнёздах вместе с яйцами неповинными. сокровенными…

Иосиф изумился:

— Гляди, Иешуа!

Иль я с утра, в Праздник Кущей, вкусил мака и чудится мне?..

Иль двенадцать воробьев налетели, и каждый взял в лапки своего глиняного собрата, и улетели все двенадцать?..

Иль сами глиняные воробьи стали живыми и восстали с речного песка, оставив извилистые следы, похожие на египетские иероглифы накаменные?..

Или

Ты превратил глиняных в живых?..

Истинно говорят древние раввины, что язык иудея всегда должен говорить: не знаю, не знаю, не знаю…

И я не знаю, не знаю…

Но нет никого на песке, опричь птичьих следов…

Мальчик! Сын мой!.. А мне ведь скоро умирать, а Тебе одному оставаться…

И разве Тебе помогут глиняные и воскресшие воробьи в этом страшном мире?..

Средь законов древних, каменных?..

Иосиф сел на песок мокрый и рыдал, и Иисус не мог утешить его…

Он шептал, но отец не слышал Его…

— Отец, отец, отсюда, от глиняных воробьев, с помощью Небесного Отца Моего, я начну воскрешать усопших, поднимать падших, исцелять хворых, утешать печальных…

…А галилейские пастухи говорили и говорят уже две тысячи лет:

Когда Его распяли — над Его Крестом кружили необъятные стаи перелётных птиц…

А к Его Кресту шли все бешеные, пенные быки…

И все прокажённые, и все больные, слепые, немые и бесноватые…

И многие мёртвые шли к Его Кресту…

Чтобы воскреснуть…

Так говорили и говорят доселе галилейские пастухи…

Но кто верит им?..

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Господь мой! Отец Небесный мой!..

Мне девятнадцать лет, и отец мой Иосиф умер…

И мне теперь не с кем говорить на земле этой, а только с Тобой, ибо Матерь Мария моя безмолвна, и следует повсюду безмолвно, покорно за мной…

Господь мой!

Отец мой уснул на крыше под маками-текунами, и лепестки пурпурные нежно покрыли блаженное лицо его.

Маки что ли усыпили, похоронили его? не знаю, не знаю, не знаю, Господь мой…

А только Ты и это знаешь, знаешь…

Отец мой перед смертью мало читал Закон и Пророков, а более читал эллинских мудрецов и поэтов, и возлюбил земную, змеиную мудрость и мак-дурман поэзии…

Господь мой, а пред Тобой — это прах, прах, прах…

И вот мой родной отец ушёл во прах, прах, прах и стал прах… вместе с мудрецами и поэтами мака… певцами наслаждений…

Господь мой, отец мой следил за мной и не пускал меня к прохожим, сладким, чужедальным караванам и к Учителям иных народов…

А теперь он ушёл с невозвратным караваном своим, и двери дома моего открыты.

А Матерь Мария безмолвная моя не может удержать меня, и я ухожу с караваном в Индию древлей Мудрости…

В

Индию Шакья Муни, в страну Будды Блаженного…

…Индийский караван мой шёл чрез Персию Царей Аршакидов, откуда пришли к яслям моим волхвы Балтасар, Гаспар и Мельхиор.

Караван мой заночевал в горах Бисутуна, и тут все уснули тяжким, высокогорным сном.

Но я увидел на вершине Горы Древо Жизни Хаому, а у Древа Костёр, который доходил до звёзд, и звёзды многопадучего августа сыпались в него и не давали ему иссякнуть.

А у Костра Звёзд сидел Пророк Зороастр, а вокруг Костра на скалах густо лепились белые орлы-могильники и грифы-бородачи, и огонь Костра плясал в их жёлтых, хищных глазах…

И Пророк Зороастр, пророк Огня и загробных птиц, сказал:

— Иисус, Отрок! Я ждал Тебя и узнал Тебя!..

Добро Ахурамазды уступает в мировой борьбе Злу — Ангро-Манью…

Зло везде побеждает Добро…

Но огонь моего Костра очищает, побеждает и добрых, и злых…

Тут белый орёл-могильник и гриф-бородач сошли со скалы, и цепко, когтисто утвердились на руках Пророка, и стали заживо его плоть поедать, клевать, брать, рвать…

Тогда Зороастр сказал:

— Иисус, Ты изменишь Весы — и Чаша Добра перевесит Чашу Зла, но для этого Ты отдашь себя Злу и злым человекам, как я отдаю эти руки трупоядным грифам и орлам.

Но для этого Ты окропишь, утяжелишь Крест своей кровью и покроешь Кровавым Крестом Чашу Добра…

И Она перевесит Чашу Зла…

Но стоят ли грешные, заблудшие, сладострастные человеки Такой Жертвы?..

Такого Креста?..

Я тоже погиб за Добро, за человеков — но вот они забыли меня.

У Бога нет сил любить всех человеков, которых расплодилось лютое, слепое Множество…

И потому Бог возлюбил избранных Пророков…

Человечество — это тесто. Пророки — это хлебы, выпекаемые Творцом.

И что хлебы должны возвращаться в тесто?..

А мир — это перекличка Пророков…

Это я послал к Твоим яслям моих Волхвов с моей огненной Звездой…

С моим Костром…

Иисус! Брат мой! Иль не слаще войти в мой Костёр Звёзд, чем на Кровавый Крест?..

Иисус сказал:

— А Я люблю сырое тесто более печёного…

А Я люблю родниковую воду более кипячёной…

А Я люблю пастухов более, чем царей…

Но!

…О, Отец Небесный мой!..

Меня так тянет уйти в последний Костёр Звёзд!..

И так горят глаза орлов-могильников и грифов-бородачей…

И так они алчут плоти моей, и так хочется мне усладить, умиротворить их, как я кормил перелётных птиц в Назарете моём…

Но кто-то молит, глядит на меня из-за скалы, и глаза Ея горят более, чем Два донебесных Зороастра Костра…