Земные радости
Шрифт:
Управляющий звучно рассмеялся и протянул Джону руку.
— Я Уильям Уорд. Рад видеть вас, господин Традескант.
Джон пожал протянутую руку.
— Давно вы работаете на его светлость?
— Да, — кивнул управляющий.
— И что, дела его плохи?
— Он самый богатый человек в стране, — ответил Уильям Уорд. — Недавно женился на богатой наследнице, да и все состояние короля в его распоряжении.
— Тогда в чем проблема?
— Его светлость и тратит больше всех. Притом страшный сумасброд. Вам известно, как он ухаживал за невестой?
Садовник оглянулся
— Он покорил воображение дамы, что совсем неудивительно…
— Неудивительно, — согласился Традескант, вспомнив улыбку герцога и как тот, смеясь, запрокинул голову.
— Но когда его светлость отправился к отцу невесты, тот сказал: «Нет!» И это тоже совсем неудивительно.
Джон вспомнил слухи, что Бекингем служит королю такими способами, о которых не говорят приличные люди.
— Не понимаю вас, — решительно заявил он.
— Неудивительно для тех, кто видел здесь короля во время его визитов, — поправился управляющий. — И что тогда делает мой господин?
— Меня здесь не было. — Традескант пожал плечами. — А до Кентербери сплетни не доходят. Да я к ним и не прислушиваюсь.
Управляющий коротко рассмеялся.
— Ну, вот вам история. Бекингем приглашает леди Кейт в гости к своей матери на обед, а когда обед заканчивается, они запрещают ей вызвать свой экипаж. Не позволяют вернуться домой! Мать Бекингема оставляет гостью на ночь. Итак, репутация леди Кейт рухнула, и отец рад отдать ее в жены любому. Он принимает предложение и вдобавок платит герцогу неплохую сумму — и это тому, кто обесчестил его дочь!
У Традесканта просто челюсть отвисла от удивления.
— Бекингем так поступил?
Уильям Уорд кивнул.
— С леди?
— Ага. Теперь вы имеете некоторое представление о том, на что способен его светлость и что ему позволяется. И еще о его безрассудстве.
Традескант быстро подошел к окну и выглянул во двор. И почти сразу чувство беспокойства по поводу новой работы и ветреного и порывистого молодого хозяина покинуло его. За окном лежала территория, где планировался его огород; он собирался построить там полую стену, первую такого рода в Англии, нагревать ее изнутри, как печную трубу, и посадить у стены фруктовые деревья — стена будет дарить им тепло и поможет им зацвести раньше. Джон тряхнул головой, отгоняя видения будущего, и вернулся к проблеме безрассудства его светлости.
— А новая жена герцога несчастлива? — уточнил Традескант.
Уильям Уорд недоверчиво посмотрел на садовника и разразился смехом.
— Вы видели милорда. Как думаете, может ли быть несчастной его молодая жена?
Джон пожал плечами.
— Кто знает, чего хотят женщины.
— Она хочет грубого ухаживания и страсти в постели и от нашего лорда получает и то и другое. Она хочет знать, что он любит ее больше всех на свете и что в целой стране нет другой женщины, которая могла бы похвастаться, что ее муж рискнул всем ради нее.
— А как же король? — простодушно удивился Традескант, подходя к моменту истины.
Уорд улыбнулся.
— Король держит их обоих, как простые люди держат в клетке пару голубков. Просто ради удовольствия наблюдать за их
Джон снова посмотрел на территорию будущего парка, простиравшуюся до самого горизонта. Местность была плоской. Садовник подумал, что зимой здесь задуют жестокие ветры.
— Итак, — медленно произнес он. — У меня новый господин, он мот и сумасброд, разбивает сердца и никого не уважает.
Управляющий кивнул.
— И любой из нас готов жизнь за него отдать.
Джон с изумлением взглянул на своего собеседника.
— Да, — подтвердил тот с улыбкой. — Любой здесь в поместье согласится голодать, лишь бы наш господин носил шелка и атлас. Сами узнаете. А теперь идите и покупайте ваши деревья. Каждый раз, как договоритесь о сделке, обязательно запишите цену и имя арендатора. И передайте им, что я не они, я посчитаю разницу и учту ее в арендной плате. Принесите мне список, когда закончите. — Управляющий помолчал. — Если только я не внушил вам неприязнь к нашему лорду и вы не хотите вернуться в Кентербери. Его светлость действительно и мот, и сумасброд, и богач. Но у него в кончиках пальцев больше власти, чем у кого-либо в стране, включая, возможно, и самого короля.
Джон ощутил, что снова находится на своем месте, в центре событий, на службе у человека, чьи поступки обсуждают в каждой таверне по всей стране.
— Я останусь здесь, — решил Традескант. — Мне есть чем заняться.
1623 ГОД
Всю зиму Джон и его сын много и упорно трудились, размечая четкие линии регулярного сада и цветников на террасах, выбирая места в планируемых фруктовых садах его светлости, где будут стоять скамьи из дерна.
Основная часть работ была отложена до весны, когда земля станет мягкой и можно будет копать. Но Джон уже подготовил маленький лес из деревьев, ожидающих, пока земля согреется. Каждое дерево имело ярлычок с обозначением его места, и за каждым деревом было зарезервировано место посадки. Для рабочих, которые не умели ни читать, ни писать, Джон ввел специальную схему из цветных точек. Например, дерево, на ярлычке которого обозначены три красные точки, следовало посадить на место с теми же тремя красными точками. Или зелеными, или желтыми.
— Это шифр, — похвастался Традескант.
— Это сумасшествие, — возразил Джей. — Всех нужно учить читать в начальной школе. Как без этого они могут понять Библию? Как могут выполнять свои обязанности?
— Не всем же быть такими учеными, как ты, — мягко промолвил Джон.
Джей вспыхнул своим внезапным приступом застенчивости.
— Я не ученый, — пробубнил он угрюмо. — И не собираюсь им прикидываться. Я не лучше других. Но мне кажется, что всех нужно учить считать и писать, чтобы они могли читать Библию и думать самостоятельно.