Zend
Шрифт:
— Если в лабиринте способа сохранить и развить центры нет, то тогда зачем вторая или третья профессия?
— У тебя будет книга умений из того места, про которое сейчас ходят легенды. И многие считают то где ты находишься сказкой. Как думаешь она будет лишней? А если и будет, то просто продашь кому-нибудь. Проси не меньше… — Гог щелкает пальцами пытаясь определить цену, — … нетронутого материка на обитаемой планете.
Коммерческая жилка забилась в экстазе.
— И в конце концов я твой учитель, и надеюсь, что ты превзойдёшь меня и сменишь в этом, — он обводит вокруг
Киваю. Странно слышать такие слова, от человека… точнее представителя другой расы. И ещё мотивы у него, мягко сказать, странные. Ведь он действительно надеется, что я через многие десятки тысяч лет умру, и сменю его тут. Причём он прекрасно отдаёт себе отчёт что после этого умрёт.
— «Ну раз он мне фигни не посоветует…»
— Понятно. Ну что же? Больно, но быстро?
Доспех
Не знаю в чем подвох. Как обучение может вызвать боль? Может в меня будут вбивать знания. И для этого есть специальная колотушка? Или магические розги? Тридцать часов садомазохизма? Оказываюсь отчасти прав.
— Дальнейшая процедура, поможет тебе и с недостаточно развитыми центрами силы. Но сразу предупреждаю на надейся на многое! И коррекции не хватит на долго их нужно развивать самостоятельно и постоянно.
Киваю и уточняю:
— Навредить может?
Не хватало ещё косым инвалидом проснуться!
— Нет, не навредит. Будущая процедура на каждого разумного действует по-особому. На представителях твоей расы я её ещё не применял. Тут больше вопрос: насколько именно она будет полезна именно для тебя. Один процент или сто. — Он вопросительно посмотрел на меня.
Видимо ожидает что откажусь от этой самой «Процедуры».
— Не навредит и ладно!
Гог кивает и щелкает пальцами. За мгновение на моё тело надеваются черные доспехи. Я не успел заметить откуда они взялись в кабинете. Только краем глаза успеваю рассмотреть цвет.
Затем в моё тело воткнулись иголки. Не заметил, а почувствовал всем телом, что они покрывают всю внутреннюю поверхность доспехов. Начали что-то ковырять, что-то дёргать, что-то впрыскивать. Боль неимоверная. Они работают по всему моему телу — лицо, проникли даже в мозг, я чувствую их в собственных глазах. Руки и ноги, кости и суставы.
Они шевелятся даже в паху! Уж не знаю, что они там исправляют. Вроде на проблемы полового характера, некогда не жаловался.
— «Или, то место, также как-то задействовано в производстве? Вещей конечно же. Постукивание? Или рисование чертежей?». — Пробегает неуместная мысль.
Не знаю сколько проходит времени. Кажется, вечность, и я удивлён как с ума не сошёл от боли. В один момент не выдерживаю.
Тьма.
Свет. Я на третьем этаже. Гог стоит передо мной. Пыточные доспехи пропали.
— Как самочувствие? — Интересуется он с улыбкой.
— Уже все? — Удивляюсь.
— Да. Ты второй разумный, которые продержался весь сеанс без перерождения. — Улыбается Гог.
— Но я же все-таки умер. — Не понимаю.
— Тут под конец нужно переродиться, чтоб закрепить
— А кто был первый? — Задаю вопрос только для поддержания разговора. Сам пытаюсь справиться с неприятными ощущения по всему телу, которые постепенно испаряются.
— Я. Мой учитель рассмотрел во мне потенциал, и так же применил ускоренное, «процедурное» обучение.
Улыбаюсь, Гог тоже.
— А кто были те, которые не выдержали?
— Бедолаги, которых учил мой учитель. Ему тут было плохо. Он отличии от меня, пробыл тут несколько миллионов лет. От отчаянья он каждого засовывал в эти доспехи в надежде вырастить себе замену.
— «Сомнительная перспектива» — Проскальзывает сомнения.
Если призадуматься, то и я могу залипнуть тут на миллионы лет, без возможности элементарно умереть. Я отмахиваюсь от сомнений.
— «До этого момента ещё дожить нужно. И как минимум превзойти Гога».
— Уже прошло тридцать часов?
— Нет только десять.
Меня передёргивает от этих слов. В голове возникают подозрения, что мне предстоит ещё два сеанса по десять часов. А Гог тем временем продолжает:
— Остальные двадцать ты будешь мастерить себе вещи, оружие и конечно же помощников. Тебе же нужно с чем-то воевать?
Тиски на сердце разжимаются.
— Ну теперь посмотрим, что из тебя получилось. — Пытается хлопнуть меня по плечу Гог, но его рука проходит сквозь.
Его это не смущает.
— Пошли на первый этаж.
Мы спускаемся на первый этаж. Смотрю на станки, признаться, уже другими глазами. Теперь понимаю все возможности, которые можно выжать из них.
Каждый мазок рисунков и пентаграмм теперь для меня не секрет — наполнился смыслом и значением. Теперь понимаю расстановку непонятных ранее предметов.
Все они на своём месте. Обработанные и в первозданном виде драгоценные камни влияют на закалку материалов. Живые растения — на самовосстановление вещей и предметов. Причём как производимых, так и всего помещения мастерской. Кости — отвечают за крепость и как ни странно гибкость. И ещё тысячи предметов которые в отдельности дают маленький бонус, но в итоге при влиянии всех этих вещей получается нечто чудовищное. Каждый такой магический предмет оставляет на предмете след. Его можно назвать астральным знаком. Даже самый простой гвоздь, сделанный в мастерской Гога, сможет соперничать в количестве знаков со средним размером книгой.
Плюсом пентаграммы, материалы из которых построены сами станки, и вмурованные тысячи других предметов в стены. Сейчас я вижу их ауры. Всё вместе представляет из себя картину неповторимого абсолютного идеала, который в данный момент не является для меня секретом.
— Да скромно. — Перебивает мои мысли Гог. — Это все что получилась выжать в бестелесном существовании, да ещё в Лабиринте, где только камни и скелеты. Видел бы ты мастерскую, в которой я работал при жизни. — Причитает по-стариковски он. — Там я за день мог создать голема, который самостоятельно шёл на приступ обитаемой планеты и разрушал её. Тогда у меня даже походная мастерская была выше этого жалкого семисотого уровня.