Зенит Левиафана. Книга 2

Фролов Алексей

Зак присыпал раны желтоватым порошком, приложил к ним обрывки откуда-то взявшейся рубахи и стал перевязывать животное. Мидас тут же присоединился к нему — парень молча принял помощь. Фригийский царь подумал о том, что раны у кошки серьезные и стоило бы их зашить, но, глядя на быстрые и уверенные движения Зака, понял, что его советы тут явно излишни. Тот, похоже, хорошо понимал, что нужно делать.

Карн медленно подошел к ним, стараясь не оступиться о случайный камень или корень. Ориентируясь по аурам, он обошел Антару с другой стороны, присел возле кошки и медленно положил на нее руки, одну — на голову, другую — на бок, рядом

с ранами, уже умело перевязанными. Зак тут же бросил встревоженный взгляд на Мидаса, тот кивнул.

Внезапно кошка подняла голову и посмотрела на друга. Трудно сказать, что было в ее взгляде, но Зак сразу успокоился и постарался не обращать внимание на Карна. Вместо этого он стал нежно поглаживать Антару по черной запылившейся шерсти, прислонившись к ней вплотную и что-то тихо шепча. Вид у него был такой, будто он вот-вот расплачется. И для этого была причина — то самое «что-то», шевельнувшееся у него под сердцем в тот момент, когда нактак-арин бросилась на змея.

Теперь это оформилось в глубокое тревожное чувство, находившее отголоски в воспоминаниях призрачных, эфемерных снов, намеренно забытых, потому что в такие сны не хочется верить. Зак гнал от себя эти мысли, но они возвращались, как приливные волны.

В это время Карн медленно проник через все три ауры Антары (да, у нактак-арин было три ауры!) и попытался понять, насколько тяжело ее состояние. Он никогда раньше не делал этого и действовал инстинктивно, но вскоре понял, что тут нет ничего сложного. Не сложнее, чем сломить волю змеиного мага.

Он отчетливо увидел бордовые очаги боли — два разрыва в коже и мышцах, клинки нага чудом не достигли органов. На границах разрывов поблескивали желтоватые искорки — заражение. Но эти искорки быстро гасли, их подавлял легкий бледно-зеленый туман. Карн сфокусировал внимание на тумане, проследил его источник и понял, что это Зак вовремя обработал раны.

Но на этом хорошие новости закончились. Антара без труда справилась бы с такими повреждениями, Карн был уверен, что ее тело способно перенести гораздо больше ущерба. Регенерация уже началась и нактак-арин смогла бы вставь на ноги к утру. Если бы ни одно НО.

Кошка была больна, и очень давно.

Карн пытался идентифицировать болезнь, но не мог. Ее очаги, медленно пульсирующие кровавой чернотой, зияли по всему телу Антары, связываясь между собой тонкими, но прочными нитями холодного разрушительного мрака, в котором терялись любые человеческие категории и не оставалось ничего, вообще ничего. Он никогда не видел подобного, не мог даже представить. Это напоминало смертельный разрушительный яд, попавший в тело нактак-арин многие годы назад. Но Карн не видел его источника, не было никаких следов внешнего вмешательства. Это сбивало с толку.

Так или иначе, но организм животного год за годом проигрывал битву непостижимому злу, хотя внешне эта борьба никак не выдавала себя. И так могло продолжаться еще долго, но раны, нанесенные клинками нага, вызвали перманентную имунносупрессию. Иммунитет кошки рефлекторно направил часть своих сил на нейтрализацию новой опасности, и затаившейся болезни этого хватило, чтобы в считанные мгновения перевести позиционную борьбу в молниеносный блицкриг, полностью завладев измученным телом прекрасного создания.

Карн не представлял, как все это могло произойти здесь и сейчас. Он видел, что Антара умирает, но не мог ей помочь. Просто не умел постичь суть

происходящего, будто это было не стечение обстоятельств, а какой-то злой рок, чья-то неведомая воля, которую даже ему не сломить. Но парень понимал одно — это его вина. Очередная ошибка, пылающее ярмо которой будет обжигать его душу каждый миг всю оставшуюся жизнь.

А теперь он должен был сказать Заку, что Антара…

— Она умирает, — Карн решил, что нет смысла тянуть. — Я ничего не могу сделать. Прости.

— Это ведь не раны? — Зак продолжал гладить нактак-арин, его глаза были закрыты.

— Не раны, — согласился Карн. — Они лишь спровоцировали… болезнь. Она давно в ней.

— Я знал, — дрожащим шепотом проговорил Зак, голос парня сорвался и он замолчал. А потом продолжил одними губами. — Прости меня, девочка. Я чувствовал, но так и не понял.

Он сильнее смежил веки, сжал челюсти так, что хрустнули зубы, и все же предательская слезинка скользнула по щеке и сорвалась вниз, тут же утонув в черном шерстяном океане. Кошка подняла голову и посмотрела на своего друга. В ее глазах, подернутых стеклянистой дымкой боли, ничего нельзя было прочесть.

— Сейчас пойдет дождь, — Зак вскинул голову к небу, не открывая глаз. Шмыгнул носом. — Сильный дождь.

Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Антара приподнялась на передних лапах и боднула его лбом в плечо. Видимо, она редко так делала — движение вышло резким, неуверенным.

— До города не успеем, — продолжил Зак, открыв наконец глаза. Они были красными, стеклянными, смотрели сквозь… сквозь все. — Но недалеко брошенная стоянка лесорубов, там есть пара целых домов. Грозу лучше переждать там.

Карн и Мидас переглянулись. Было глупо уточнять, какой город Зак имел ввиду. Вегвизир мог переместить их только к Аркаиму, никуда больше. Что касается грозы, о которой говорил парень, то хотя небо над ними представляло собой безбрежное синее море, уже стремительно темнеющее на западе, в его словах звучала достаточная степень уверенности, чтобы проигнорировать их казалось большой глупостью. С другой стороны, он ведь и двинуться мог от горя, кто знает — какие они, русы, в этом времени?..

Но парень оказался прав. Прошло не больше минуты, как с неба — на котором все еще не было даже намека на облака! — начал накрапывать мелкий дождь. Он усиливался с каждым мгновением и это было поразительно — дождь, намеревавшийся в ближайшее время превратиться в полноценный ливень, шел из чистого неба, прямо из хрустальной синевы. Мидас прикинул, что этот мир, похоже, несколько отличается от привычного им. Карн инстинктивно кивнул, уловив его мысль.

— Я помогу, — фригийский царь потянулся к кошке. Ее раны все еще слегка кровоточили и маловероятно, чтобы животное могло идти само. Он подумал, что они с Заком встанут по обе стороны от нактак-арин и будут поддерживать ее, но у Антары по этому поводу имелось собственное мнение.

Она зашипела на Мидаса, впрочем — абсолютно беззлобно, просто давая понять, что прикасаться к ней — не лучшая идея. Затем кошка медленно подтянула под себя все четыре лапы, подождала пару мгновений и также медленно выпрямилась. У Зака при виде этого на скулах вновь вздулись желваки. Парень задышал медленно и глубоко. Карн понимал его — тот изо всех сил старался не поддаться предательским эмоциям. Тем самым, что делают нас людьми, но в критические минуты — мешают принять верное решение.